Откровение Луны

Кир закусил нижнюю губу; Николь никогда не скрывала истинных чувств по отношению к нему, что сильно огорчало мужчину. Мобильный девушки пикнул в кармане снятых брюк, оповещая, что окончательно разрядился, и Николь сунула его в рюкзачок к цифровому фотоаппарату и щедрым подаркам близнецов.

(«Потом переложу ненужное в чемодан. Иначе кучерявый червячок-зануда окончательно добьёт меня непристойным нытьем!»)

Она шла по дощатому коридору, где по бокам на старинных тумбочках стояли высокие канделябры с горящими свечами. Засаленные воском рожки подставки потеряли первозданное изящество декора.

(«Такой своеобразный отель неплохо перевоплотить в краеведческий музей.»)

Николь сделала несколько снимков фотоаппаратом. Гробовую тишину комнат нарушило тихое пение женщины, которое доносилось со стороны входной двери. Николь медленно побрела на голос. Пение становилось громче и отчетливее, но быстротечная речь женщины оставалась неразборчивой и походила на чарующее заклинание. Николь остановилась у отворенной двери и сквозь щелку заглянула в комнату. На непокрытом столе таял огарок свечи, дымящий черной копотью. Посредине комнаты, нагнувшись вперед, стояла сосредоточенная Муча. Свет был мерклым, и Николь не без труда сумела различить в темном углу печку, а рядом с ней на полу еловые ветки, которые старушка тщательно перебирала, осматривая каждую. Те, что поровнее и потолще, она бережливо складывала одни на другие, а сама постройка напоминала спичечный колодец. Отреченный вид Мучи создавал впечатление глубокого транса. Николь притаилась, желая досмотреть, чем кончится странное занятие. Но то не удалось ей: посреди безмолвия коридора раздался последний писк разряженного телефона в рюкзаке Николь. Муча резко обернулась. Ее взгляд, лишенный рассудка, пылал злобой. У Николь перехватило дыхание. Пока Муча заковыляла к двери, журналистка выскочила из дома на улицу с мыслью: «Надеюсь, в её безумной голове нет навязчивой идеи спалить дом.».

Пронизывающий ветер затих, и тёплый вечер окутал поселок. Непроглядный туман спустился на холмы и горы. «Золотая Подкова» также мигала желтым светом, и Николь отважилась пойти туда. Количество посетителей в кабаке значительно прибавилось. В основном, то были люди преклонных лет в пестрых одеждах. Николь поразила нестандартная обстановка помещения. Все предметы мебели из дерева излучали дух неподдельной старины, но, в то же время, свежее покрытие лака спасало вид. Слева от барной стойки находилось пианино, где сидела кучерявая мулатка, которую Николь уже лицезрела за разговором с худым незнакомцем. Выделяясь огненно-рыжей копной на голове, она была необычайно рослой и обладала роскошными бедрами. Большой широкий рот издавал две октавы полноценного звучания сопрано. Её чистое пение вдохновило посетителей, и несколько парочек поспешили в центр зала, между столами, чтобы станцевать медленный танец.

Николь подошла к Мексиканцу, который приплясывая, натирал столешницу салфеткой. Он любезно предложил напитки, и Николь согласилась на бокал шампанского, но тот, в свою очередь, отрицательно помотал головой.

– У нас есть только виски и Макуль.

– Что такое Макуль?

– Наш местный алкоголь на основе мака. Ни одно шампанское ему и в подмётки не годится!

Николь захихикала.

– Ладно, давайте ваш Макуль. И номер врача на всякий случай, если завтра наступит похмелье.

Мексиканец загоготал, наливая из бочки алкоголь противного цвета мазуты, и Николь пожалела, что остановила свой выбор на нём.

– Расскажите о вашей деревне?

– Что за праздный интерес? – насторожился Мексиканец.

Николь поведала, что будучи журналисткой хотела бы написать подробную статью о посёлке. Мексиканец поставил бокал Макуля, бросив на неё строгий негодующий взгляд.

– Я прошу вас не делать этого!

Николь сделала маленький глоток: сладковатая жидкость имела горькое послевкусие и благородный запах.

– Но почему? – она испытующе глядела на бармена. – Полагаю, что люди хотели бы знать о подобных местах как можно больше.

– Мы тщательно скрываем наше существование от посторонних… И если вы не отступитесь от безрассудной затеи, мне придётся сообщить всем, кто вы!

Алкогольный напиток ударил в голову, притупляя чувства. Теперь Николь не ощущала ни своеобразного вкуса, ни травяного запаха Макуля.

– Хорошо. Но обещайте удовлетворить моё скромное любопытство?

Смуглое лицо Мексиканца стало дружелюбнее. Он отвернулся, заставляя бутылками пустые места на полках стеллажа. Николь не терпелось разузнать все подробности сокровенных тайн Красного Ручья, в существовании которых ни капли не сомневалась. Но в разговоре бывалый мужчины вёл себя осторожно, не распространялся излишне.

(«Стоит втереться в доверие, и тогда он непременно всё выложит.»)

По нагому плечу Николь побежали крупные мурашки. Она небрежно провела по плечу рукой, но то действо не помогло избавиться от двойственных ощущений. Вслед за мурашками чудесную кожу обдало жаром горячего выдоха. Сердце стучало так громко, что казалось, все посетители «Золотой Подковы» слышат его испуганное биение. Она обернулась, еле сдержав крик.