Откровение Невидимки: Катарсис

– Я восстановила абсолютно все органы, почти не прибегая к синтетике и это, я считаю, огромный успех. При помощи костного геля, мне так же удалось восстановить довольно много костей.

Рита говорила все это серьезным тоном, но в глазах изредка проскальзывала рутина.

– … Основные сочленения и опорные кости пришлось скрепить синтетикой и металлическими штифтами, но ты к ним быстро привыкнешь.

Девушка почесала нос, задумчиво посмотрев в сторону.

– Да, вроде бы все. Сейчас ты присоединен к прибору жизнеобеспечения, – ткнула она пальцем серую коробку, – Она подавляет твои неосторожные движения, чтобы не разошлись швы и не повредились срощенные кости, а также снимает боль.

Чарли, медленно переваривал все услышанное, не до конца уверенный, правда это или ложь.

– Если отключить его, то ты не то, что уйти, ты сесть не сможешь, скорчившись от адской боли, такие дела, – закончила Рита.

Все это была ложь. Чарли не верил в это, вся история казалась бредом сумасшедшего.

– Отключи.

Девушка устало вздохнула, безошибочно распознав эмоции Чарли.

– Ладно, – не стала она спорить и щелкнула небольшой переключатель на аппарате.

Щелчок выключенного ящика отдался гулким эхо у Чарли в голове и затерянной мыслью улетел в пустоту померкнувшего сознания. Мир взорвался. Невидимку словно вывернуло наизнанку, а каждый миллиметр тела закричал от боли. Бордовая пелена застелила помутневший взгляд, а дыхание сперло. Сердце застучало так быстро, словно вот-вот лопнет и забрызгает стены кровью и внутренностями. Это была не просто боль, это была самая настоящая агония, предсмертный хрип. Чарли почти ощутил, как его душа отделилась от тела.

Рита потянулась обратно к выключателю.

– Подожди… – через силу, выдавил из себя Скаут, давясь болью, – Рита…

Девушка наклонилась к нему.

– Я ног ниже колен не чувствую, – просипел Чарли.

Рита грустно улыбнулась и легонько погладила его по щеке. Её губы почти коснулись его уха.

– Извини. Их я восстановить не смогла.

Глава 8. Чужаки

Руфус, нахмурив мохнатые брови и согнувшись в три погибели, рылся в покрытом слоем пыли шкафу, который предсмертно содрогался каждый раз, когда староста Седэна гневно переставлял банки.

– Клянусь костями деда, я точно помню, что у меня была припрятана одна баночка кофе! – возмущенно воскликнул Руфус, хлопнув дверцей.

Мужчина отошел от шкафа и с тихим стоном выпрямился, схватившись за спину. Выдохнув, он задумчиво оглянулся, осматривая убежище и старательно припоминая свои тайники.

Желтый свет зажжённой масляной лампы, повинуясь владельцу, осветил узкий коридор складского помещения убежища, пробираясь сквозь ряды с закрутками и консервами.

– Ну не мог же его кто-то свистнуть во время последнего происшествия? – почесывая коротенькую бородку, рассуждал толстячок.

Шкафы и деревянные полки ответили ему тихой грустью, а их тени согласно закивали в такт покачиваниям лампы. Руфус напыжился и окончательно для себя решил, что не вылезет отсюда, пока не найдет тайник, пусть у него даже уйдет на это вечность.

***

Спустя час, Руфус, ругаясь так, что его деду стало бы за него стыдно, выбрался из убежища и закрыл за собой тяжелую металлическую дверь.

«Ну, значит сегодня без кофе. Не беда» – утешил он себя мысленно, давно позабыв про свои торжественные клятвы.

Толстячок вытер о легкую куртку запачканные руки и двинулся к своему родному городку. Изнемогающая от жажды земля, разошлась сетью трещин и выдыхала порцию коричневатой пыли каждый раз, когда он делал шаг, беспардонно пачкая обувь и штаны. Дождя не было уже почти две недели, что не очень хорошо сказывалось как на урожае, так и на строительстве. Вечно работающему Седэну пришлось взять выходной.

Когда на горизонте показались знакомые постройки, Руфус слегка замедлил ход, сменив быстрый шаг на безмятежную, почти шаркающую походку. Родной городок радовал глаз, а тот факт, что опасность Седэну уже вряд ли когда-то будет угрожать, приятно грел душу. Староста не кривил душой ни перед людьми, ни перед самим собой. Когда Амун-Ра ушел, все смогли вздохнуть спокойно. Седэн уже и так вдоволь настрадался.

Внимание Руфуса привлекли восторженные восклицания, раздававшиеся неподалеку. Окинув взглядом не густой на укрытия пейзаж, старейшина быстро заприметил двух мальцов, возле высокого полого дуба, высохшего лет сто назад. Мальчишки вооружившись любопытством и прутиками, тыкали во что-то на земле, перекидываясь незамысловатыми фразочками, всячески выражая удивление.

– Что это вы тут делаете, так далеко от города, а? Ваши родители всыпят вам по первое число, – стал было ругать ребятню Руфус, но замолчал, удивленно уставившись себе под ноги.

Земля у его ног расползлась преломляющими свет осколками, словно покрытая жидким стеклом. Трещина тянулась от дуба на несколько метров в сторону, а затем под прямым углом отрывалась от земли и уходила вверх, зависнув в воздухе. Висевший кусок слегка подрагивал, изредка увеличивая амплитуду, но затем опять замедляясь, словно стеклянная гремучая змея, раскачивающая свой хвост-погремушку.