Откровение Невидимки: Катарсис

Тишина, заставшая Руфуса и капитана Джаспера постепенно становилась все более и более гнетущей, заставляя поджилки старосты предательски трястись.

– У меня к тебе последний вопрос, – прозвучал немного грубый голос иноземца.

Руфус, прибывающий в легком оцепенении, послушно повернулся к Джасперу, глядя на него затуманенными от слез глазами. Он догадывался, что его ждет и от этого ему становилось дурно.

– Да?

– В какой стороне Клименфор?

Староста задумался, стараясь успокоить мечущиеся из стороны в сторону мысли.

– Там, – спустя минуту раздумий, ткнул он пальцем.

Джаспер улыбнулся.

– Спасибо. Видишь, хорошо поговорили.

***

Пузатый иноземец уныло разглядывал все еще одурманенных проклятой кровью Алистера горожан. Жестом он подозвал к себе металлический шар и по-хозяйски погладил его, словно котенка, от чего последний неожиданно живо покрутился на месте.

Из дома вышел Джаспер.

– Что дальше, капитан? – пробасил пузан.

– Биться с ним на его правилах слишком опасно, так что будем выманивать и рушить ему планы, – остановился капитан рядом с ним и тоже почесав шар, достал из внутреннего кармана куртки сигарету, закурил.

– С ними что? – кивнул в сторону людей пузатый.

Капитан затянулся, потом шумно выпустил струйку дыма.

– Да что. Пусть гуляют.

– А если доложат?

Джаспер отмахнулся.

– Сомневаюсь. Я провел беседу со старостой. Да и сам понимаешь, времени у нас все равно здесь немного.

Пузан кивнул.

– Понял.

Толстяк ухмыльнулся, зашелестев пирсингом.

– А что дальше? Посетим Стивена Ст’гонка и Легион?

Капитан Джаспер выпустил еще порцию дыма, и устало посмотрел на уходящее в закат солнце.

– Именно.

***

Эту ночь Элейн вновь посетил сон, который уже являлся ей однажды. Это было в тот день, когда Клименфор едва не поглотили разверзнувшиеся небеса, а второй страж Амун-Ра обратился изумрудной пылью.

Пышущее зеленью и жизнью, знойное лето. Трава, шуршащая легким бризом, приятно щекотала кожу, а проглядывающее через зубчатые кленовые листья солнце по-родительски обнимало за плечи. Открыв глаза и вдоволь насмотревшись на медлительно плывущие по небу белоснежные облака, Элейн повернула голову. Неподалеку от нее, точно так же наслаждались летом её друзья и близкие. Лео молча смотрел на облака, Чарли и Ганс по обыкновению тихонько переругивались, подзуживая друг друга, а Дженнет с братом и гвардейцами играли в карты, посмеиваясь над, бормотавшим проклятия, проигрывающим Дезмондом. Мирианна, сидевшая чуть поодаль ото всех, с любопытством слушала рассказы Амун-Ра.

Элейн села, приставила руку козырьком и поглядела вдаль. Взору её открылись бесконечные зеленые холмы, уходящие далеко за горизонт. Кроме их компании не было больше ни души. Ни птиц, ни зверей, даже стрекотание насекомых было не услышать. Тишина проникла в её голову, потекла по венам и артериям, заглушая оставшиеся звуки. Исчез шелест ветра, разговоры Чарли и Ганса, смешки Стивена. Все её тело заполонила тишина. Сначала это было приятно, ощущение легкости и эйфории легкими разрядами и покалываниями пробежалось от пальцев ног, до мочек ушей. Но потом, блаженство стал нарушать навязчивый звон в ушах. Он едва-едва прорывался через тишину, но постепенно становился все отчетливей и отчетливей.

Элейн нахмурилась и закрыла уши. Звон на секунду стих, но затем зазвучал с удвоенной силой. Девушка отняла руки от ушей и с удивлением обнаружила на них кровь.

Солнце загородила туча. Огромная, черная как смоль, она, словно сердце титана, пульсировала и билась, переливаясь серебристыми молниями.

Чувство тревоги настигло лучницу врасплох, резко вцепившись в горло костлявыми пальцами. Её охватила паника.

Элейн обернулась. Глаза обожгло.

Дженнет, измазанная грязью и покрытая черными шипящими символами, сцепилась с Дезмондом, покрытым синяками и бурой кровью, сочившейся из его изрезанных рук и разбитого лица. Они избивали друг друга, громко хохоча и плюясь кровью. Рядом лежало тело Кейт. Стивен, опустившись на колени, застыл каменным истуканом. На руках он держал обугленные останки Мирианны.

Вспышка серебряной молнии осветила огромный силуэт шипастого монстра, утопающего в облаках. Амун-Ра. Его глаза вспыхнули темно-бордовым и высветили Элейн, заключив её в кольцо. Кожу нестерпимо жгло.

Элейн нестерпимо захотелось закричать, но воздух в груди сперло. Через несколько мгновений придя в себя, она подскочила, схватила Чарли и Ганса за руки и, крикнув Лео, потащила их за собой, уводя прочь. Они бежали вниз по холму, а под ногами хлюпала грязь. Ветер, холодный и порывистый, хлестал лучницу по лицу, давая одну пощечину за другой.

Элейн снова выкрикнула: «Лео!», и обернулась.

Угловатый силуэт Лео, окутанный извивающейся тенью, перекошенный, застыл как восковая фигура на горизонте. Позади громыхали молнии, ударяя в землю и вырывая из неё клочья. Небо застонало, и очередной разряд осветил его лицо. Его рот был открыт в яростном крике, слепой взгляд уперся в пустоту. Волосы намокли, тень жирными каплями стекала по нему как смола и капала на землю.

Элейн в ужасе побежала прочь, потянув Чарли и Ганса за собой.