Откровение (СИ)

- Если ты не против, то я хотел бы, чтобы о наших симпатиях друг к другу окружающие все же со временем узнали. Мне будет неприятно видеть, если тебе начнут строить глазки какие-то малявки, - честно признался в одной из причин Северус.

«Мне тоже будет неприятно, если Малфой снова попытается мне перейти дорогу», - подумал Гарри, но вслух озвучивать этого не стал – его и так сегодня уже назвали ревнивцем.

- Если мы хотим успеть на обед, то нам, наверное, пора собираться, - с сожалением заметил Гарри, все же проявляя качества взрослого и разумного человека.

- Ты прав, - Северус, приподнявшись на локте, навис над Гарри. – Моя бы воля, я не выпустил бы тебя из своей спальни, - он наклонился и нежно поцеловал Гарри в губы, стараясь показать, насколько он ему дорог.

***

После обеда Снейпу пришлось отправиться на педсовет, поэтому Гарри некоторое время провел в гостиной своего факультета, развлекая двух второкурсников, оставшихся по семейным обстоятельствам на каникулы в школе. Он показывал им развлекающие чары, которым научился летом у Джорджа – по комнате летали наколдованные пестрые бабочки, за диван пытался спрятаться неуклюжий трансфигурированный пингвин, а на камине устроился лениво шевелящий головой змей, а еще в воздухе витала тихая рождественская музыка, в такт которой сверкали разноцветные искры, словно вышитые на невидимой кисее, натянутой под потолком.

Гарри чувствовал себя истинно счастливым, ведь на его страсть ответили взаимностью. И не важно, что это нетрадиционная связь, что его партнер – мужчина, Гарри перестал на этом зацикливаться. Не последнюю роль в более спокойном принятии своей ориентации, конечно же, сыграло самообразование, последовавшее после своеобразного морального пинка Гермионы.

Вечером Гарри и Северус долго прогуливались сначала на улице, а затем по коридорам Хогвартса, свободным от шумных студентов. Они много разговаривали, намереваясь получше узнать друг друга.

***

Рождественский вечер был не таким веселым, каким казался Гарри при Дамблдоре, а возможно, причина заключалась в нем самом - он просто вырос, но тем не менее теплая атмосфера совместного ужина в Большом зале была ему очень приятна. Не последнюю роль в этом сыграло то, что рядом сидел Северус и больше не изображал из себя вечно всем недовольного мизантропа. Даже МакГонагалл с улыбкой тихонько, чтобы не услышали дети, отметила, что Снейп выглядит гораздо моложе, когда не хмурится и не язвит. Гарри к детям она явно не причисляла, потому что разговаривала с ним как с равным. Просидев достаточно долго в Большом зале, беседуя с директрисой и Хагридом, дождавшись, когда студенты уйдут в свои гостиные, и от души поздравив всех присутствующих с Рождеством, Северус и Гарри, не особо таясь от педагогов, вдвоем покинули зал, правда, удержавшись от публичных обнимашек.

Зато они наверстали недостаток прикосновений, добравшись до подземелий, начав целоваться еще на подходе к апартаментам Северуса. Гарри после того раза, когда они принимали совместно душ, к Снейпу в комнаты не приходил, давая им обоим возможность немного осознать то, как внезапно их начало притягивать друг к другу с неимоверной силой. Но желание быть ближе не проходило, оно только заставляло все сильнее и сильнее жаждать того момента, когда можно будет снова забыть обо всем, прижимаясь как можно теснее обнаженными телами и сливаясь воедино. Это было настоящее сумасшествие – одно на двоих.

Понимая, что они долго так не продержатся, Северус решил пойти по знакомому им пути, начав с душевой. Не растрачивая времени на долгую прелюдию, он поставил Гарри на невысокий каменный бортик, огораживающий место для душа, чтобы сравняться с ним в росте, и, обхватив их члены ладонью, тесно прижимая друг к другу, принялся активно работать рукой. Довольно быстро он довел обоих до бурного оргазма, сбрасывая переполнявшее их неимоверное напряжение.

- Теперь можно заняться тем, что принесет нам еще больше удовольствия, - шепнул он Гарри, заматывая его в полотенце и подталкивая к выходу из ванной комнаты.

В спальне их встретила удобная кровать, а согретый жарким камином воздух позволил не прятаться под одеяло, скрываясь от холода и от жадных глаз. Северус все еще не мог насмотреться на своего партнера, который, как он верил, станет ему парой навсегда. Гарри был еще по-юношески угловат, но Северусу в нем нравилось все – от милой родинки на лопатке до чудесного члена, гордо встающего от одного взгляда на него. Нежные пальцы скользили по коже, заставляя мурашки удовольствия разбегаться в стороны от места соприкосновения, влажный язык отыскивал все новые и новые местечки на теле Гарри, отзывающиеся на его ласку тугой волной одуряющего возбуждения. Северус пьянел от ответных прикосновений, когда его крепко прижимали к себе, оглаживая бока и впиваясь требовательным поцелуем в губы, или, наоборот, отодвигались, чтобы жадным взглядом окинуть его жилистую фигуру, а в следующую секунду начинали усердно вылизывать шею, игриво прихватывая кожу губами.