Откровения романтика-эротомана

Но также знала, что здесь многолюдно и потому она в безопасности. Пока.

Корнелия продолжала танцевать в такт меняющейся мелодии. Ей пришлось отвести глаза от зала, когда она начала вращаться вокруг шеста, это было частью номера. Потом она снова посмотрела в зал — он уже сидел всего через ряд от маленькой сцены, наблюдая за ней внимательно и насмешливо.

Она одарила его гневным взглядом, а затем отвела глаза и сфокусировалась на каком-то мужчине, коренастом, лысеющем, похожем на немецкого туриста, который сидел через пару стульев от Укротителя Ангелов. Это превращалось почти в приватное шоу, она отчетливо проделывала каждый жест, каждый скачок и приседание, а лысеющий клиент пристально наблюдал за ней, как будто бы, возбудив его до неслыханных высот желания, она автоматически оказывалась под его защитой, вдали от опасных рук находившегося поблизости Укротителя Ангелов.

Когда софиты наконец погасли, она безжизненно опустилась на деревянное покрытие сцены. Казалось, сегодня танец будет продолжаться вечно. В полумраке она поднялась, забыв даже кивнуть в сторону своей немногочисленной аудитории, обычно кивок является сигналом, и после этого мужчины начинают бросать банкноты на сцену, ей под ноги, так стриптизерши получают чаевые.

Но Укротитель Ангелов все же сделал щедрый жест.

Выглядело бы странным, если бы она не подняла с пола его подношение. Это был билет в сто долларов, завернутый в маленькую бумажку.

Спустя несколько минут, оказавшись в тихой раздевалке, она прочитала записку.

Ангел,

Ты не можешь продолжать бегство. Напиши мне. Настало время встретиться.

Даже не подписался. На этот раз у него нет необходимости представляться.

Глава 10

Она была просто еще одной женщиной, с которой я познакомился, пока искал свою Кэй, искал в миллионах лиц, вглядывался в каждую пару ореховых глаз, в стремительные силуэты каждого женского тела, На улицах, в поездах, в барах, Иногда я узнавал нечто от нее — кудрявый локон, падающий на лоб, изгиб губ, очертания груди под тканью, щеки, вспыхнувшие розовым, когда я долгим взглядом смотрел на женщину, этот взгляд был слишком долгим, чтобы быть невинным. Но во всех в них это было мимолетным и неуловимым, просто суррогатом сна о Кэй. Никогда она не становилась реальной. Но иногда у меня получалось завязать отношения, и я пользовался всеми преимуществами этого. Никогда не знаешь, что и куда тебя приведет, и я слишком хорошо знал, что произошедшее было, черт возьми, настолько особенным, и тогда я был даже большим идиотом, чем сейчас, потому что все еще надеюсь встретить такую же, как она. Но пизда есть пизда, а плохой мужчина — все еще мужчина, и очарование новой плоти было тем, чему я не мог сопротивляться.