Откровения соблазна

– Я всегда знала, что деньги дают преимущество. Но когда у тебя их нет, сложно представить себе все возможности, потому что ты попросту не осведомлен о них. Вот почему люди считают поведение звезд эксцентричным. А теперь – видишь, как удобно, я захотела выехать за несколько часов, и могу это сделать. – Тринити склонила голову набок, и Ретт увидел ее натянутую улыбку. – И никто меня не остановит, – закончила она.

– Ты не обязана уезжать, не сдавайся перед ними, Тринити, – умоляюще произнес Ретт. В центре всего происходящего ему вовсе не хотелось, чтобы девушка потеряла удивительный дом, который Майкл обустроил для нее.

– Ты и впрямь думаешь, что я смогу заснуть в этой кровати? – спросила Тринити, и в ее голосе послышалось негодование.

Ретт не мог ничего возразить – мысли его вернулись к случившемуся. Он понятия не имел, кто мог подслушать их с Тринити, но кто‑то же передал разговор чете Хайатт. Что ж, может, Тринити и впрямь лучше уехать отсюда – подальше от любопытных глаз.

– Я клянусь, я не говорил им, – начал он, но девушка оборвала его.

– Мне все равно, не хочу об этом говорить.

– Ты отправишься в «Мэзон де Жардан»? – спросил Ретт, сам не зная, почему его это интересует. В конце концов, там ее любят и всегда ждут.

– Да – на первое время.

Ретту захотелось поехать с ней, но он понимал, что ему нужно осмыслить все наедине с собой. Словно подслушав его мысли, Тринити произнесла:

– Ты можешь оставаться здесь до тех пор, пока позволяет контракт, но я не намерена платить за услуги по консультациям «Хайатт Хайтс».

– Я понимаю.

– Сомневаюсь, но все же буду великодушна. Единственное мое требование – держись от меня подальше.

Ретт растерянно произнес:

– Тринити, я не знал тебя, когда взялся за эту работу.

– Так это и впрямь твоя работа? – спросила девушка, склонив голову и по‑прежнему избегая его взгляда – ее деликатная красота заставила Ретта устыдиться еще сильнее. – Ты и впрямь сделал карьеру, подрывая доверие к людям?

Ретт подумал, что прежде никогда не переживал, когда правда вскрывалась – потому что чаще всего этого ему видеть уже не доводилось. Сейчас же, наблюдая за страданиями Тринити, он ощущал, что его словно рвут на части изнутри.

– Я просто собираю информацию о людях и передаю тем, кому она нужна, – попытался он оправдаться, уже зная, что это именно оправдание – а значит, признание вины.

– Ты шпионишь за людьми, – спокойно пояснила она. – Я думала, ты мне помогаешь.

В ее последних словах послышалась нотка горечи, и это даже обрадовало Ретта – значит, какое‑то место в ее душе для него все же есть.

– Мне жаль, – глухо произнес он. – Я пытался найти способ все исправить.

– Зачем?

Ретт потянулся к Тринити и, легонько коснувшись ее подбородка, заставил встретить его взгляд.

– Я раскрываю правду только о тех, кто этого заслуживает, крадя деньги у других. Но очень быстро понял, что ты не такая.

В глазах Тринити мелькнуло что‑то неуловимое, а потом она вновь отвела взгляд – и Ретт был готов провалиться под землю от отчаяния.

– Сейчас это не имеет значения, – ответила она. – Как только супруги Хайатт поймут, что я не сдамся, они сделают все возможное для того, чтобы дискредитировать любые мои слова.

– Но так не должно быть! – воскликнул Ретт. – Мы попросим Билла, чтобы подобная информация в суде была запрещена к рассмотрению.

– Какая разница, где ее обнародуют – в суде или в Интернете?

– Тогда не уезжай.

– Почему? Чтобы вы могли выиграть процесс?

– Нет. – Ретт в отчаянии взъерошил волосы. – Вся эта борьба не стоит твоей репутации, твоего спокойствия.

Тринити печально покачала головой.

– Ты когда‑нибудь был обязан кому‑нибудь жизнью, Ретт?

– Нет, – потрясенно ответил он.

– Тогда откуда тебе знать, чего стоит эта борьба? – Она повернулась и пошла по коридору. – Сейчас я просто хочу оказаться дома – там, где меня всегда ждут. Сколько бы мне ни было отведено времени.

Ретт вернулся в свою комнату, не в силах смотреть на уходящую Тринити – он знал, что заслужил это, но не был готов сдаться. Вытащив телефон, он набрал номер Ларри.

– Скажите, что у вас есть для меня кое‑что.

– Не могу поверить, что я превращаюсь в одну из тех женщин, для кого вопрос «что надеть» – реальная проблема, – вздохнула Мэдисон, стоя перед зеркалом. – Всю свою жизнь я провела в комнате больного человека и выбирала одежду для удобства. Все эти кружева и рюшечки не для меня.

Тринити криво улыбнулась:

– Не представляю тебя в рюшечках.