Откровения танкового генерала СС

Зажигаю уже вторую сигарету и бездумно выпускаю дым. Я совершенно уверен в себе и моем подразделении, поэтому не пугаюсь, что этот огромный город сможет проглотить нас. Мое решение непреклонно. Город падет под нашим внезапным ударом. Русские ждут атаки со стороны Николаева. Именно там они и создали линию обороны, именно там и стоит полк «Лейбштандарт», что лишь подтверждает факт, что задача по проведению разведки выполнена и что мы вполне можем попытаться войти в Херсон, так сказать, с «черного хода». Вплотную к Днепру мы по проселочной дороге несемся в город. В одном из пригородов буквально сокрушаем роту русских, занятых сооружением заграждения. Русские от страха даже путают лопаты с винтовками. Перед нами вполне современные многоэтажные жилые дома. Вдруг, покрывая землю множеством черных фонтанчиков, прямо перед нами ложится пулеметная очередь. Битва за Херсон начинается.

Гауптшарфюрер Эрих постукивает пальцами по краю каски, потом выкрикивает нашу традиционную команду «Пошли!» и на полном газу несется через площадь, исчезнув на широкой улице, ведущей в центр Херсона. Взвод следует за своим командиром. БМР, наведя 2-см пушки на фронтоны зданий, продвигаются вперед. Глухие разрывы гранат говорят о том, что где-то рядом разгорелся бой. Я следую за головным отрядом и внезапно вновь оказываюсь у Днепра. Улица извивается змейкой по территории древней крепости. Русские артиллеристы обстреливают нашу колонну с восточного берега. Советские матросы сражаются ловко, точно дикие кошки. Артогонь вынуждает нас спешиться и вступить в схватку. Выстроившиеся в ряд дома защищают нас от огня орудия с восточного берега. Продвигаясь по обеим сторонам улицы вплотную к домам, мы бьемся за каждый дом. Эрих дерется, как лев. Рыча, он перепрыгивает от одной двери к другой, задавая таким образом темп наступления. Очереди вражеского пулемета продалбливают в асфальте крохотные лунки. Атака захлебывается — головной отряд не в состоянии преодолеть барьер плотного заградительного огня русских. Но для Эриха, кажется, ни барьеров, ни препятствий не существует. Он помнит — нам необходимо как можно скорее выйти на территорию порта, чтобы воспрепятствовать попыткам русских организовать оборону. Скрючившись, он улегся за какой-то лестницей, сильными руками зажав автомат. И тут, лихо сдвинув каску на затылок, командует:

— Первая группа через улицу — все вместе! Вперед!

Вижу, как бойцы вскакивают, как перебегают улицу и потом падают ничком на асфальт. Сплоченностью действий они сумели перехитрить русского пулеметчика, и вскоре он умолкает.

Добираемся до небольшой площади. Матросы залегли в декоративном кустарнике и пытаются сдержать наш натиск. Вдруг вижу, как Эрих в прыжке падает на асфальт. Автомат с лязгом падает на камни. Эрих скрючивается, пальцы намертво впиваются в землю. Пехотинцы оттаскивают своего командира к стене одного из домов и громкими криками подзывают санитаров. Ранение в голову, пуля снесла ему полчерепа. Хочу сказать ему хоть пару слов, пожать ему руку. Но он уже ничего не воспринимает. Это был последний бой Эриха. Несколько дней спустя он умирает, едва успев продиктовать письмо жене. В лице Эриха рота лишилась лучшего младшего командира, а я — верного боевого товарища.

Бой с каждой минутой становится все ожесточеннее. Русская артиллерия обстреливает улицу. Вовсю пылает подожженный бензосклад. В воздухе клубится плотный черный дым. Вот ворота, это укрытие. Всем весом налегаю на ворота, но они не поддаются — закрыты на задвижку. Пули буквально из-под ног вырывают куски асфальта и, визжа, рикошетят. Сейчас я и гроша ломаного не дам за свою жизнь. Подгоняемый огнем матросов, я перебегаю улицу. Укрываюсь за каким-то киоском. Пули разносят в щепы жалкую фанерную стенку, а потом хорошая очередь из пулемета разрезает киоск на части. Не хуже циркулярки! Прижавшись к земле, дожидаюсь исхода боя между русскими и бойцами 1-го взвода — я как раз угодил туда, где образовалось нечто вроде ничейной земли. Несколько минут спустя обстановка меняется в нашу пользу, и мы продвигаемся дальше к порту.

Советы отходят на территорию порта. У причала два крупных судна, на борт которых взбегают по трапу люди. Мы все ближе и ближе подбираемся к гавани. Вой мин ломает темп наступления — русские всеми силами стараются не допустить нас в порт. Но нас уже не удержать. Дом за домом, улица за улицей оказываются в наших руках, наши кованые сапоги бухают по мостовой этого важного для нас и для Советов города на берегу Днепра.