Откровенно. Автобиография

— Теперь — о твоих упражнения с нагрузкой, когда ты кладешь тяжелый вес на плечи и шагаешь на тренажере, имитируя подъем. Это может закончиться серьезной травмой. Просто чудо, что ты до сих пор не травмировал колени.

— Почему?

— Здесь главное — угол, Андре. Шагая под определенным углом, ты задействуешь квадрицепсы. Это прекрасно. А под другим углом работать будет уже колено, именно на него придется нагрузка, излишнее давление. Если слишком сильно нагрузить колени, непременно их травмируешь.

По мнению Джила, лучшие упражнения основаны на эффекте силы тяжести. Он объясняет, как использовать силу тяжести и силу сопротивления, чтобы нагружать мышцы. Показывает, как правильно делать упражнения для бицепсов. Он ведет меня к доске для записей и схематически изображает на ней мои мышцы, руки, суставы, связки. Джил рассказывает принцип действия лука и стрелы, показывает, на какие точки лука приходится максимальная нагрузка, когда тетива туго натянута, и использует эту модель, чтобы объяснить, что происходит с моей спиной и почему она болит после матчей и тренировок.

Я говорю ему, что у меня смещены поясничные позвонки. Он что-то кратко записывает, пообещав найти нужную информацию в медицинской литературе.

— Подведем итоги, — резюмирует, наконец, Джил. — Если будешь продолжать действовать, как раньше, твоя карьера окажется недолгой: тебе гарантированы проблемы со спиной и коленями. А если будешь сгибать бицепсы так, как сейчас это делаешь, то и неприятности с локтями тебя не минуют.

Объясняя все это, Джил временами переходит к буквальным толкованиям слов. Он любит подчеркивать значимость той или иной мысли, обращая мое внимание на ключевое слово, расшифровывая его значение, со звоном расщелкивая и раскрывая смысл, будто добывая из сердцевины ореха питательную мякоть. Вот, к примеру, «калории». Джил говорит, это слово происходит от латинского calor, обозначающего тепло. Люди считают калории злом, тогда как это всего лишь тепло, а тепло нужно каждому. Пищей мы подкармливаем свой внутренний очаг. Что же в этом плохого? Все зависит от того, когда ты ешь, сколько и что именно. В этом весь секрет.

— Люди считают, что есть — плохо, — пожимает плечами он. — Но это необходимо для поддержания огня внутри нас.

Все верно, думаю я. Мой внутренний огонь требуется подкормить.

Говоря о тепле, Джил замечает, что ненавидит жару, потому что плохо ее переносит. Он необычайно чувствителен к высокой температуре, и худшая пытка для него — сидеть под прямыми солнечными лучами. На этих словах он включает кондиционер.

Я мотаю все это на ус.

Рассказываю Джилу, как мы с Патом бегали на Холм гремучих змей, как паршиво я чувствовал себя, добравшись до вершины.

— Сколько ты пробегаешь ежедневно? — интересуется он.

— Восемь километров.

— Зачем?

— Не знаю.

— Приходилось ли тебе когда-нибудь пробегать восемь километров во время матча?

— Нет.

— Часто ли во время игры тебе приходится пробегать больше пяти шагов до очередной остановки?

— Не слишком часто.

— Я не слишком-то разбираюсь в теннисе, но мне кажется, что после третьего шага тебе лучше думать о том, как остановиться. Иначе ты, ударив по мячу, будешь продолжать бежать и не сможешь оказаться в нужной точке для следующего удара. Тебе нужно сбросить скорость, ударить по мячу, резко остановиться и метнуться назад. Насколько я понимаю, теннисисту не нужно уметь бегать — ему нужно уметь резко ускоряться и останавливаться. Соответственно, тебе нужно развивать мускулы, которые нужны для ускорения и остановки.

Засмеявшись, я объявляю: кажется, это самое разумное, что я слышал о теннисе в своей жизни.

Перед закрытием я помогаю Джилу убрать в спортзале и выключить свет. Потом сидим в моей машине, беседуя. Внезапно Джил замечает, что мои зубы выбивают дробь.

— В этой фантастической машине нет обогревателя?

— Есть.

— Почему ты его не включишь?

— Потому что вы плохо переносите жару.

Он изумлен. Он и не надеялся, что я запомню. И ему ужасно неловко думать, что я страдал из-за него все это время. Он выворачивает ручку обогревателя на максимум. Мы продолжаем разговор, и вскоре я замечаю капли пота у него на бровях и над верхней губой. Я выключаю обогреватель и опускаю стекла. Еще через полчаса беседы Джил обращает внимание на то, что я медленно синею, и вновь включает обогрев. Так, из тепла в холод, по очереди демонстрируя уважение друг другу, мы общаемся до утра.

Я рассказываю Джилу кое-что о себе. Мой отец, дракон. Фили, Перри, ссылка в академию Боллетьери. Потом слушаю его историю. Он вырос недалеко от города Лас-Крузес в штате Нью-Мексико, в фермерской семье. Орехи пекан и хлопок. Тяжелая работа. Зима — время сбора орехов. Лето — сбор хлопка. Затем семья переехала в Восточный Лос-Анджелес, и там, на улицах, в борьбе за выживание Джил быстро повзрослел.