Откровенные рассказы странника духовному своему отцу

Итак, я остался дожидаться барина. Рассказал вкратце мое путешествие и что иду в Иркутск. «Вот и кстати, – сказала барыня, – ты непременно пойдешь через Тобольск, а у меня там родная мать монахиней в женском монастыре, теперь же и схимница. Мы дадим тебе письмо, она тебя примет. К ней многие приходят за духовными советами, да вот также кстати отнесешь ей книжку Иоанна Лествичника, которую мы выписали для нее из Москвы, по ее приказанию. Как все это будет хорошо!» Наконец, время приблизилось к обеду и мы сели за стол. Пришли еще четыре барыни и стали с нами кушать. Окончив первое кушанье, одна из пришедших барынь встала, сделала поклон к образу, а потом поклонилась нам, пошла и принесла другое кушанье и опять села; потом другая барыня также пошла за третьим кушаньем. Я, увидев это, стал говорить хозяйке: «Осмелюсь, матушка, спросить, эти барыни-то родня вам, что ли?» – «Да они мне сестры: это кухарка, это кучерова жена, это ключница, а это моя горничная, и все замужние, у меня во всем доме нет ни одной девушки». Слыша и видя это, я еще в большее приходил удивление, благодарил Бога, указавшего мне таких богоугодных людей, и ощущал сильное действие молитвы в сердце, а потому, чтобы поскорее уединиться и не мешать молитве, встав из-за стола, я сказал барыне: «Вам нужно отдохнуть после обеда, а я, по привычке моей к ходьбе, пойду погулять по саду». «Нет, я не отдыхаю, – сказала барыня, – и я пойду с тобой в сад, а ты мне расскажешь что-нибудь поучительное. А если тебе идти одному, то дети не дадут тебе покоя, они как только тебя увидят, не отойдут от тебя ни на минуту, так они любят нищих, Христовых братий и странников».

Нечего мне было делать, и мы пошли. Войдя в сад, чтобы удобнее мне было сохранять безмолвие и не говорить, я поклонился барыне в ноги, да и сказал: «Прошу вас, матушка, во имя Божие скажите мне, давно ли вы провождаете такую богоугодную жизнь и каким образом достигли такого благочестия?» – «Пожалуй, я тебе все расскажу. Вот видишь, мать моя правнучка святителя Иоасафа, которого мощи на вскрытии почивают в Белгороде. У нас был большой дом в городе, флигель которого нанимал небогатый дворянин. Наконец, он умер, а жена его осталась беременной, родила и сама умерла после родов. Рожденный остался круглым бедным сиротой, моя маменька из жалости взяла его к себе на воспитание, через год родилась и я. Мы вместе росли и вместе учились у одних учителей и учительниц, и так свыклись, как будто родные брат с сестрой. По некотором времени скончался и мой родитель, а матушка, оставив городскую жизнь, переехала с нами вот в это свое село на житье. Когда мы пришли в возраст, маменька выдала меня за своего воспитанника, отдала нам это свое село, а сама, построив себе келью, определилась в монастырь. Давши нам свое родительское благословение, она сделала нам такое завещание, чтобы мы жили по-христиански, молились усердно Богу и более всего старались исполнять главнейшую заповедь Божию, то есть любовь к ближним, питали и помогали нищим Христовым братиям, в простоте и смирении, детей воспитывали в страхе Божием и с рабами обходились как с братьями. Вот так мы и живем здесь уединенно уже десять лет, стараясь сколько возможно исполнять завещание нашей матушки. У нас есть и нищеприемница, в которой и теперь живут более десяти человек увечных и больных, пожалуй, завтра сходим к ним».

По окончании этого рассказа, я спросил: «Где же та книжка Иоанна Лествичника, которую вы желаете отослать к вашей родительнице?» – «Пойдем в комнату, я найду ее тебе».

Только что мы уселись читать, приехал и барин. Увидев меня, он любезно меня обнял, и мы братски, по-христиански расцеловались, повел в свою комнату да и говорит: «Пойдем, любезнейший брат, в мой кабинет, благослови мою келью. Я думаю, что она (указал на барыню) тебе надоела. Она как увидит странника или странницу, или какого больного, то рада и день и ночь не отходить от них; во всем ее роде исстари такое обыкновение».

Мы вошли в кабинет. Какое множество книг, прекрасные иконы, животворящий крест во весь рост и при нем поставлено Евангелие. Я помолился да и говорю: «У вас, батюшка, здесь рай Божий. Вот сам Господь Иисус Христос, Пречистая Его Матерь и святые Его угодники, а это (указывая книги) их божественные, живые и неумолкаемые слова и наставления. Я думаю, вы часто наслаждаетесь небесной беседой с ними». «Да, признаюсь, – ответил барин, – я охотник читать». «Какие же у вас здесь книги», – спросил я. «У меня много и духовных, – ответил барин, – вот целый годовой круг Четий-Миней, сочинения Иоанна Златоустого, Василия Великого, много богословских и философских, а также много и проповедей новейших знаменитых проповедников. Библиотека моя стоит мне тысяч пять рублей».