Открытие

— Поискать бы такое, — заговорил Женя, мучительно прищелкивая пальцами, — что могло быть сигналом к сильному волнению... Может, пробормотал что-нибудь отец... Бывает же, от одного слова кровь ударит в голову...

— Нет, ничего не было сказано, — ответила Люся, — следствие тут однозначно.

— Надо вести собственное следствие по твоим материалам, Люся, — заметил учитель. — Этакое поисково-литературное расследование!

— Литературно-поисковое, — ревниво уточнил Борис Петрович, делая ударение на слове «поисковое».

— А я и собрала вас для этого, — ответила Люся. — Я, как адвокат, выудила из моего подзащитного все, что могла, и даже больше! — Она зашелестела листочками из папки. — И вообще мы разговаривали с ним по душам... Он всю жизнь свою рассказал, как на духу, и я написала целое сочинение. — Люся потрясла ворохом разнокалиберных листков, исписанных обычными буквами и крючками стенографии. — Да плюс письма его к любимому человеку и от нее к нему! То есть, как адвокат я собрала богатейший материал! — Она сбила листки в аккуратную стопку и предложила: — Я вам почитаю, парни, о том, как он дошел до жизни такой, а вы, может, подскажете защитнику что-нибудь доброе...

— Слушаем! — Слон поудобнее расположился в своем кресле.

Люся, поджав губы, задумалась на мгновение и начала рассказ ровным голосом. Только пальцы ее нет-нет да и срывались на дробь, и тогда казалось, что это не ногти, а огоньки пляшут по строчкам заметок.

— Игорь считает, эта история началась в послевоенное время, когда сравнялось ему десять лет...

1

В тот воскресный вечер на чистых стенах Игоревой комнаты струились солнечные блики. В форточку веял со двора дурманный запах зацветающего свиного багульника. Из-за двери донесся бодрый голос отца:

Широка страна моя родная!..

Игорь невольно посмотрел на огромную карту, что висела на стене его комнаты. Он уже легко находил на этой карте среди синих рек и коричневых гор надпись «Витимск». Были города с большими кружочками, но Витимск обозначался маленькой точкой. В их доме еще велись разговоры про недавнюю войну с фашистской Германией, а потом с Японией. Игорь знал, что через соседний город Куринск на запад летали американские самолеты в последние дни войны. И его отец принес домой сначала тушенку и сыр в блестящей обертке, потом кожаную куртку со всевозможными ремешками и застежками, наконец, спальный мешок из гагачьего пуха. «Американские дары, — объяснял он, — приходится покупать нам за чистое золото».

А золото добывали вокруг Витимска, и отец тут был не последний человек. Он являлся заместителем самого Ивана Демьяновича Силищева — начальника приискового управления. Приходилось трудно на этой работе, отец не знал отдыха и в воскресные дни, как сегодня. Но дело у Петра Васильевича Бандуреева ладилось, раз он и сегодня с песней возвращался домой. «Значит — ура! — будут гости у нас! — решил именинник. — Подарки принесут!»

Не успел Игорь так подумать, как открылась дверь и в его комнату вкатилась старая игрушечная пятитонка. Она плавно подъехала к его ногам, обутым в красные сандалии. И тут Игорь увидел, что в кузове машины лежит новенький фотоаппарат. В кожаном футляре красного цвета.

— Папка! — Игорь отшвырнул задачник и бросился к отцу. — Вот это подарок!

И тут же его голова оказалась между большущими горячими ладонями отца, а ноги оторвались от пола.

— Расти большой, расти большой!..

— Мама! — заверещал Игорь.

И мать сразу прибежала. На ее круглой, как мячик, скуле белела мучная полоска. Мать вместе с Феней стряпала на кухне именинный пирог.

— Перестань, Петя! — прикрикнула она. — Уронишь!

— Пусть растет большой и шустрый, — проговорил отец и подбросил именинника к потолку. — В отца!.. В отца!..

Игорь снова взлетел над отцовскими крутыми плечами. Он увидел сверху родное широконосое лицо, огневые кудри и блестящую коронку во рту. Отец выделялся среди друзей и знакомых силой, красотой и статью. И костюм у него был полувоенный, стального цвета. Только руки подкачали. Насколько высовывались из рукавов, настолько были покрыты шрамами. Дряблыми, незагорающими. Но для Игоря эти старые отметины — ожоги — делали отца еще красивее, они говорили о мужестве. Никто не мог ткнуть в отца пальцем, что он не был на фронте. Он отличился раньше, в борьбе с кулаками. И заслуженно работал в тылу всю войну на ответственном «золотом фронте».

— Кидай выше, пап! — попросил Игорь, млея от счастья.

Но отец поставил его на пол и задергал ноздрями:

— Пирог не сгорел?

— Ах ты ж разиня! — вскрикнула мать. — Горе мне с этой помощницей... Настроение у нее сегодня такое, видишь ли, — все валится из рук! Из-за брата непутевого...

— А ты объясни ей, — на весь дом заявил отец, — что она не в гости пришла, а на работу... Я тайменя ловил не для того, чтобы она мне его превратила в головешку!

— Ладно, — заспешила на кухню мать, — ты не лезь в наши дела, однако, управимся и без твоего крика.