Открытие алмазного пути

Афганистан снова был оазисом на пути - местом, где можно укрепить пошатнувшуюся веру в человечество. Тогда ещё не было талибов, и мы чувствовали себя хорошо среди спокойных, не очень-то общительных людей, которые как бы знали своё место, не нуждаясь в играх. Мы соприкасались с нетронутой культурой, где хотя бы мужчины были удовлетворены своими ценностями и не спешили променять их на вольности современного мира. От них веяло извечным простором пустыни. Однако и тут уже появлялись молодые люди, работающие зазывалами, и ужасное "Эй, мистер!" стало чаще раздаваться на улицах. Это напоминало Марокко начала 60-х годов, где мне приходилось наблюдать, как с каждым годом слабела и распродавалась ещё одна, когда-то самодостаточная, культура. В Афганистане, правда, дело не зашло так далеко, и люди пока знали себе цену. Здесь, если не нужно было вступить в контакт, то никто к вам и не приставал, - вы всё ещё были гостем, а не потенциальной добычей. Они не приклеивались к вашим пяткам, как в Турции или Иране, и не глазели на западных девушек, одетых по-европейски и так не похожих на местных женщин, в своём облачении смахивавших то ли на ходячие палатки, то ли на мумии.

С Гератом, первым настоящим городом на нашем пути через Афганистан, было связано множество забавных воспоминаний. Здесь для нас начинался настоящий "Восток". В 1966 году трое датчан - "Харальд-Пророк", Андерс и я - взобрались на стену замка между старым и новым городом, взбесив солдат, охранявших пушку (похоже, старейшую в мире). Теперь Харальд был последователем индуистского гуру, а Андерс, который так и не бросил наркотики, умер вскоре после этого на куче навоза в Карачи. Отчего - никто не знал, может быть, от запущенной дизентерии. Когда мы видели его в последний раз, он был совсем не в себе, везде ему чудились злые царицы-цыганки. Наркотики прошлись по нему катком.

Ходячая палатка в Афганистане

Со времени нашей первой поездки на восток, когда мы брали с собой Кристиана со сломанным позвоночником, всё оставалось по-прежнему. Тот уже побывал в Афганистане в начале 60х и помог нам также открыть тропу в Марокко. Он регулярно вызывался курить гашиш за покойника (обычай, распространённый в некоторых племенах), а потому по вечерам нередко скакал по улицам в чём мать родила. Ему пришлось познакомиться изнутри с несколькими каталажками от Герата до Кабула. В Карачи он тоже провёл какое-то время в тюрьме, где его ежедневно избивали надзиратели, а в довершение всего подхватил гепатит. Из окна он сиганул (и стал калекой) позже: однажды под воздействием кислоты ему показалось, что у него взорвалась печень, и он захотел побыстрее со всем покончить. В Кандагаре, Кабуле и других городах по дороге хорошо знакомые с ним полицейские не раз подходили к нему и спрашивали: "Привет, мистер Кристиан! Как у вас теперь с головой?"

В Герате мы обнаружили всё те же маленькие гостиницы; тамошние клопы отличались хорошим вкусом, похожим на мой: им особенно нравилась Ханна. Вода из кранов не текла никогда, а в задней комнате по-прежнему находилась фабрика по изготовлению "афган-колы". "Афган-кола" - это ядовитое зелёное или фиолетовое пойло в бутылках из-под кока-колы. Глоток-другой, и минут через десять европеец бежит в уборную, перед которой, ясное дело, топчется нетерпеливая очередь. Оттуда - в ближайшую аптеку за антибиотиками. В аптеках же, помимо средств от поноса, имелось много других замечательных вещей. Без рецепта продавались ампулы отличного немецкого морфия, и фармацевтов изумляло, как много молодых больных иностранцев нуждалось именно в этом лекарстве. Прирождённые торговцы, они быстро научились взвинчивать цены до тех пор, пока выдерживал рынок.

Местный гашиш был "забойным". Он был мягкий, тёмно-зелёный и совсем не такой, как ливанский или непальский. Выращивали его на севере, рядом с бывшей русской границей, и часто целые группы любителей после его употребления не могли пошевелиться. Во время сбора урожая крестьяне бегают по полю в длинных замшевых плащах. Потом они соскабливают с них клейкую смолу высшего качества; в то время её продавали по пятнадцать долларов за килограмм.

Проезжая через Афганистан

Не представляли опасности для желудка большие лепёшки -они везде хорошие - и микроскопические яйца. Йогурт тоже был неплохой, если слить воду. Говорят, что культура йогурта убивает туберкулёзную палочку, поражающую большинство местных коров. Однако каждому, кто хочет остаться здоровым, рекомендуется употреблять в пищу в основном лишь хлеб и, конечно, чай, которым торгуют везде. Он подаётся в чайниках, которые чинят до тех пор, пока они не превращаются в произведения искусства мозаики, стоит меньше двух центов за чашку и даёт вам силы передвигаться с места на место даже в самое знойное время дня.