Открытие алмазного пути

Делают всё это возможным Защитники, по-тибетски - "Чё-чонг". Они бывают разные и находятся на разных ступенях развития, но в линии Карма Кагью призываются только просветлённые. Это - Будда-энергии, молниеносная сила которых действует на благо всего сущего. Их грозные формы искусно устраняют внутренние блоки и внешние помехи. В этой линии преемственности главным является Чёрный Плащ, великий двурукий Махакала, а все остальные гневные формы активны в его энергополе. Защита необходима, поскольку используемые методы обладают огромной силой. Преобразующий неврозы, а также вредные внешние влияния, на всех уровнях и бесчисленными способами, Алмазный Путь - не лёгкая прогулка. Активизируя глубочайшие слои подсознания, он высвобождает материал, заложенный туда много жизней назад. Начинают всплывать впечатления, которые в обычных условиях не созрели бы до старости, смерти, стадии после смерти и будущих существований. Специально ускоренные таким образом, подобные очищения кармы не очень приятны. Несмотря на усиливающуюся радость и возрастающую свободу, всё же - люди уязвимы, и у них короткая память. Они легко падают духом в случае трудностей, и вот тут-то и нужна энергия мудрости, чтобы сломать и смягчить силу проблем, пропустив лишь те ощущения и события, из которых ученик может извлечь урок. Итак, как бы мы ни называли это четвёртое прибежище - "Лама" или "Лама-Йидам-Чёчонг", значение остаётся тем же. Многие его измерения, однако, становятся яснее, если использовать более длинную формулу. Как уже говорилось, полное значение Прибежища постигается лишь с Просветлением.

Его Святейшество 16-й Гъялва Кармапа

Однако сразу же можно почувствовать его сильное позитивное влияние. Оно позволяет как бы "найти собственный центр" и связывает нас с Буддами. Вместе с Прибежищем мы получаем полномочия выполнять медитации, , которые удаляют беспокоящие отпечатки в сознании-хранилище и растворяют много вредной кармы. Благодаря Прибежищу наш ум функционирует лучше, и мы тогда больше делаем для других.

В Румтеке сентябрьское полнолуние для всех было особенным. Это конец шести недель "йерне" или "уединения сезона дождей", в течение которого особенно монахи и монахини восполняют пробелы в практике прошедшего года и целыми днями медитируют и декламируют тексты. В тот день должны были состояться ритуальные танцы. Уже рано утром мы услышали рычание труб и рёв гобоев и пробежали несколько шагов от гостиницы к монастырю, чтобы посмотреть.

Во дворе, окружённом кельями, процессия монахов в больших красно-золотых традиционных шапках школы Кагью (они созданы по форме башмака великого йога Миларепы) совершала три церемониальных круга вокруг главного здания. Сегодня монахи надели, конечно же, свои лучшие одеяния - то, что они носят только раз в год, - и всё же не видно было того чопорного сознания собственной важности, которое кошмарно знакомо нам по процессиям на Западе. Они смеялись, иногда шутили и кивали головами друзьям и родственникам, которые съехались отовсюду, чтобы на них поглазеть.

Казалось, что влияние покоя, который многие ощущают вблизи лам, было глубже и затрагивало всех. Густой дым от горящего можжевельника смешивался с низко ползущими тучами, из которых до сих пор лился почти не прекращающийся дождь, позволявший видеть что-либо лишь фрагментами. Сезон дождей ещё не кончился, и во время танцев он мешал как никогда. Над выровненным прямоугольным плато на холме за монастырём был натянут огромный белый тент с восемью знаками счастья, а в дальней части поля находился тент поменьше, открытый с одной стороны. Отсюда хорошо обозревалось поле, крыша монастыря и, изредка, тибетские горы за долиной. Трижды обойдя вокруг главного здания, процессия стала подниматься туда по ступеням. Учителя-во-площенцы высокого ранга заняли места под маленьким тентом, в то время как все остальные расселись вокруг площадки для танцев. Мы отыскали местечко среди важных особ, чтобы быть как можно ближе к Кармапе, и нам часто удавалось видеть его в профиль или слышать раскатистый смех, который шёл, казалось, из самой глубины его тела и неоднократно раздавался, легко достигая всех. Среди многих великих лам, которых нам удалось повидать, Кармапа уникален в выражении мощной радости Просветления. Это неотделимо от него; его вспышки беспричинного счастья были неодолимы, как силы стихии.

Хотя облака выглядели так, словно вот-вот разразятся дождём, по какой-то причине они этого не делали, и начались танцы -наглядная интерпретация учения Будды. Первое представление было творчеством Шамара Ринпоче. Старший среди молодых во-площенцев, он является излучением Будды Безграничного Света, называемого «Опаме» по-тибетски и «Амитаба» на санскрите. В Японии это известный Амида-Будда, в Китае - Амитофу. Шамар Ринпоче - прекрасный пример того, как внеличностная мудрость может оказывать влияние на выбор генов. Чертами лица он похож на изображения Будды Амитабы, которые появлялись в буддийских культурах в разные времена.