Открытие бессознательного (Том 2)

Занятие Якоба Фрейда в Вене обычно в документах определяли как «торговля шерстью», но даже в этом вопросе мы не обладаем достаточной уверенностью. Рене Гиклхорн утверждает, что не смогла найти упоминания о нем ни в Венском торговом регистре (Gewerberegister), ни в Торговом налоговом регистре (Gewerberegister), что исключает вероятность его участия в любом виде торговли в Вене¹⁸. Согласно Джонсу, Якоб Фрейд всегда пребывал в рискованной финансовой ситуации и получал деньги от семьи своей жены¹⁹. Однако, как отмечает Зигфрид Бернфельд:

- 17-

Генри Ф. Элленбергер

7. Зигмунд Фрейд и психоанализ

... Якоб Фрейд фактически как-то умудрялся обеспечивать семью достаточно неплохим питанием, одеждой и просторной квартирой. Ни одному из его детей не пришлось прервать учебу, и семья располагала даже некоторыми предметами роскоши. Всегда находились средства для покупки книг, театральных билетов, фортепьяно, для уроков музыки, для написания маслом портрета Зигмунда в девятилетнем возрасте, а затем и портретов остальных детей несколькими годами позже, для современной и усовершенствованной керосиновой лампы - первой лампы такого рода в Вене, и даже для летнего отдыха на курорте в Моравии²⁰.

Рене Гиклхорн добавляет, что, в соответствии с архивными данными, Якоб Фрейд всегда полностью оплачивал ученье сына в гимназии, хотя мальчик с легкостью мог бы получить освобождение от платы, так как всегда был первым учеником в классе. (Однако для предоставления такой привилегии потребовалось бы обследование финансового состояния семейства.)

Еще более смутными представляются личности братьев Якоба Фрейда, особенно дяди Зигмунда, Йозефа, и конфликтные отношения последнего с законом.

Третья жена Якоба, Амалия Натанзон, согласно брачному сертификату, была «из Бродов» (что совсем не обязательно означает, что она там и родилась), вступила в брак в девятнадцатилетнем возрасте (так что годом ее рождения предположительно был 1836), а ее отец, Якоб Натанзон, был «торговым посредником» {Handelsagent) в Вене. Часть своего детства она провела в Одессе, откуда ее родители в невыясненное время переехали в Вену. Существуют свидетельства о трех ее свойствах: красоте, властности характера и безграничном восхищении своим первенцем, Зигмундом. Она скончалась в 1931 году в возрасте девяноста пяти лет.

Джонс указывает на необычную структуру семьи Фрейдов: в нее входили два единокровных брата Зигмунда, Эммануель и Филипп, бывшие почти сверстниками матери Зигмунда, при том, что сам Зигмунд был едва старше своего племянника Джона²¹. Из его младших братьев и сестер только одна, Анна, родилась во Фрейбурге; пятеро остальных, Роза, Мари, Адольфина, Паула и Александр, родились в Вене. Семеро детей Якоба и Амалии Фрейд родились на протяжении десяти лет.

Очевидно, семья Фрейдов следовала традиции огромного большинства евреев Вены - стремлению к ассимиляции. Какими бы ни были родные языки Якоба Фрейда и Амалии Натанзон, кажется, они разговаривали в своем доме только на стандартном немецком языке, а вскоре

восприняли и стиль жизни венского среднего класса. Что касается религии, они не принадлежали к ортодоксальной группе, но вследствие того, что религиозные наставления были принудительными, Зигмунд получал их от еврейских учителей.

Хотя его не растили в ортодоксальном еврейском духе, и он не мог читать на иврите, Фрейд сохранял приверженность к иудаизму, развивавшуюся, казалось, под влиянием возрастающего антисемитизма и отразившуюся впоследствии в его преклонении перед фигурой Моисея. На формирование личности Фрейда оказали сильное влияние традиции еврейской общины²². Он придерживался патриархальной идеологии, с ее верой в господство мужчины и в подчинение женщины, с ее преданностью растущей семье и суровым пуританским нравам. Кроме того, он всегда испытывал глубокое уважение к старшим в семье, о чем свидетельствует то обстоятельство, что некоторым из своих детей он дал имена в память о них. Другой характерной для него чертой было саркастическое остроумие и пристрастие к еврейским анекдотам.

Фрейд разделял с некоторыми австрийскими евреями их чрезвычайную чувствительность к любой (истинной или предполагаемой) форме проявления антисемитизма, как и их скрытность в разговорах о его семье и себе самом, не раскрывая ничего, но, как казалось, рассказывая очень многое. Он приписывал своему еврейскому происхождению способность сопротивляться мнениям большинства; ко всему этому он мог бы добавить свою готовность верить в то, что его отвергали.

События в жизни Зигмунда Фрейда