Открытие Гвианы

Если же мы теперь рассмотрим действия Карла V[33], овладевшего девственным Перу и обильными сокровищами Атабалипы, а также обратимся к делам ныне здравствующего испанского короля[34] и [посмотрим], какие земли он приобрел, что добавил он к содеянному его предшественниками, скольким королевствам он угрожал, сколько войск, гарнизонов и флотилий он имеет и держит, какие огромные потери смог он возместить (ведь в 88 г. он утратил около сотни больших кораблей со всей их артиллерией, и не было у него года более несчастливого, ибо тогда погибло множество судов, сокровищ и людей, а между тем ныне он снова, подобно буре, угрожает нам кораблекрушением)[35], — мы найдем, что все это происходит не от торговли белым сухим вином и севильскими апельсинами или чем-нибудь другим, что производят Испания или Португалия[36], или какая-либо из других областей королевства. Именно золото Индий подвергает опасности и нарушает покой всех народов Европы, оно покупает сведения, прокрадывается в советы и подрывает верность и свободу в величайших монархиях Европы.

Если испанский король, угрожая нам вторжением или смутой в Англии, Ирландии или где-нибудь в другом месте, сможет удержать нас от заморских предприятий или воспрепятствует нашим усилиям повредить его торговле, он этим приумножит нависшие над нами опасности. Те государи, у коих изобилие сокровищ, имеют великие преимущества пред остальными, в случае если принудят их к оборонительной войне; последним приходится каждый год или даже чаще бросать жребий на собственные свои одежды[37], а это прекращает всю торговлю и общение к великому урону и оскудению королевства и наносит ущерб общему благу. Кроме того, когда людей принуждают сражаться, они делают это отнюдь не с тем воодушевлением, как это бывает, когда их вдохновляет [на битву] стремление к грабежам и к богатствам. Сомнительно далее, какими окажутся при первых неудачах или дурном повороте событий те народы, которые в час победы, казалось, выказывают преданность своим соседям. Страшно и ненадежно уповать на сомнительный исход битвы, ибо мы видим, что победам мы в равной мере обязаны как случаю, так и нашим благим свойствам. Нет нужды повторять все сказанное здесь, и поэтому я заключу так: любое королевство, вынужденное защищать себя, можно сравнить с телом погибающего от опасной болезни; обычными лекарствами можно его сохранить лишь в малой степени, но оно неминуемо попадет в землю и будет обречено на разложение. Поэтому всю жизнь я упорно стремился, в меру слабых моих сил, содействовать всем попыткам, которые могли сулить нам выгоду или, по крайности, положили бы предел покою испанской нации и ее изобильной торговле. По моему слабому разумению, такая война легко может также подорвать и уничтожить мощь короля [Испании], как и любого другого европейского государя; стоит только взять в расчет, со скольких королевств и народов собирает он мзду и как слабы сами по себе его владения и сколь мало они могут друг другу помочь. И дабы подобные меры и решения не принимались наспех и с тем, чтобы время, коим располагают наши враги, снова не пошло им на пользу, я льщу себя надеждой, что провинции и Империя, ныне мною открытые, снабдят ее величество и все королевство не меньшими сокровищами, чем те, коими владеет король Испании во всех Индиях, восточных и западных. И если предпринято это будет до того, как то же самое сделают испанцы, если ее величество пожелает это сделать, я готов на веки вечные смириться с потерей ее милостей и ее доброго мнения и отдать свою жизнь в придачу, если окажется, что дело это не только будет соответствовать тому, но и превзойдет все, что было описано и обещано в этом повествовании. Я отсылаю читателя к последующему рассказу в надежде, что опасные и тягостные труды и усилия, предпринятые к славе и выгоде ее величества и английской нации, получат у заслуженных и достойных людей такое толкование и такой прием, каковые они в подобных случаях желали бы получить сами.

ОТКРЫТИЕ ГВИАНЫ

Мы покинули Англию в четверг 6 февраля 1595 года и в следующее воскресенье были в виду северного мыса Испании[38], так как ветер по большей части оставался попутным; мы прошли в виду островов Берлингс и мыса Рок[39], направляясь дальше к Канарским островам, и прибыли семнадцатого того же месяца к Фуэртевентуре, где провели два или три дня и приняли на довольствие команды свежее мясо. Оттуда мы прошли вдоль побережья Гран-Канарии к Тенерифе[40], где остановились, ожидая «Лайонз велп», корабль ваших милостей, капитана Эмайса Престона и остальных. Но когда по истечении семи или восьми дней мы их не встретили, мы вышли в море и взяли курс на Тринедадо и с нами были только мой корабль и небольшой барк[41] капитана Кросса (потому что малый галион[42], шедший с нами из Плимута, мы потеряли из виду у побережья Испании).