Открытие природы

Гумбольдт продолжал просвещать мир касательно Латинской Америки. Его взгляды развивали по всему свету в статьях и журналах, предваряя их вступлениями, как, например: «по наблюдению г-на Гумбольдта» или «как сообщает нам г-н Гумбольдт»{1000}. По словам Боливара, Гумбольдт «сделал Америке более добра, чем все завоеватели»{1001}. Гумбольдт изобразил мир природы как отражение идентичности Южной Америки – портрет сильного, полного жизни и прекрасного континента. В точности то же делал Боливар, использовавший природу, чтобы вдохновить своих соотечественников или объяснить свои политические взгляды.

Не отвлекаясь на абстрактные теории и философствования, Боливар напоминал своим соотечественникам, что им следует учиться у лесов, рек и гор. «Вы также откроете важные ориентиры к действию в самой природе нашей страны, включающей возвышенные территории Анд и раскаленные пляжи Ориноко, – говорил он на конгрессе в Боготе. – Внимательно учитесь у них, и там вы узнаете, что конгресс должен постановить для счастья народа Колумбии». Боливар называл природу «надежным учителем людей»{1002}.

13. Лондон

Пока Симон Боливар крушил в кровавых сражениях цепи колониализма, Гумбольдт уговаривал британцев отпустить его путешествовать к Индии. Для того чтобы закончить свою Naturgemälde мира, Гумбольдт хотел обследовать Гималаи, чтобы собрать необходимые данные для сопоставления двух крупнейших горных систем. Ни один ученый еще не восходил на Гималаи. С тех пор как британцы приехали на субконтинент, им так и не пришло в голову измерить эти поразительные горы, говорил Гумбольдт. Они просто «бездумно взирали на Гималаи, не задаваясь вопросом, насколько высоки эти колоссальные горы»{1003}. Гумбольдт намеревался определить высоты над уровнем моря, уяснить геологические черты и изучить распределение растительности там, как он делал в Андах.

С тех пор как он ступил на французскую землю после своей экспедиции в 1804 г., Гумбольдт не переставал стремиться снова покинуть Европу. Его страсть к путешествиям была его самой верной спутницей{1004}. Знания не могут быть почерпнуты только из книг, верил Гумбольдт. Для понимания мира ученый должен быть на природе, чтобы почувствовать и испытать ее, – мнение, которое Гёте рассмотрел в «Фаусте», когда нарисовал помощника Генриха Фауста – Вагнера плоским и однобоким персонажем, который не видит смысла учиться у самой природы, ограничиваясь книгами.

Моя отрада – мысленный полет
По книгам, со страницы на страницу.
Зимой за чтеньем быстро ночь пройдет,
Тепло по телу весело струится,
А если попадется редкий том,
От радости я на небе седьмом[20]

{1005}.

Гётевский Вагнер – воплощение узкого специалиста, запертого в своей лаборатории и заваленного книгами. Гумбольдт был противоположностью. Он был ученым, который хотел не только почувствовать мир природы, но и узнать ее изнутри.

Но оставалась одна сложность: Гумбольдту требовалось разрешение британской Ост-Индской компании, контролировавшей большую часть Индии. Основанная в 1600 г. как картель купцов, объединивших свои средства для создания торговой монополии, компания посредством своих частных армий распространила свое влияние на весь субконтинент.

В первое десятилетие XIX в., когда Гумбольдт начал задумываться об экспедиции в Гималаи, Ост-Индская компания стала так могущественна, что превратилась из небольшого коммерческого предприятия в государство в государстве. Как Гумбольдту нужно было разрешение испанского короля для путешествия в Южную Америку, так теперь он нуждался в разрешении директоров Ост-Индской компании.

Первый том «Политического очерка о королевстве Новая Испания» был издан в Англии в 1811 г., и яростное осуждение Гумбольдтом испанского колониализма не прошло в Лондоне незамеченным. Что должны были подумать о человеке, заявлявшем о «жестокости европейцев»?{1006} Не могло помочь и то, что Гумбольдт в своем постоянном стремлении находить взаимосвязи много раз сравнивал испанское владычество в Латинской Америке с британским в Индии. История завоеваний в Южной Америке и Индии, написанная Гумбольдтом в «Политическом очерке о королевстве Новая Испания», представляла собой «неравную борьбу», а в очередной раз, указывая на Британию, он писал о том, что южноамериканцы и «индусы» «давно стонут под ярмом цивилизованного и военного деспотизма»{1007}. Читая эти пассажи, начальство Ост-Индской компании не могло благожелательно отнестись к планам путешествия Гумбольдта.