Открытие себя

Бруно Аскер, раскрасневшийся и потный, сердито зыркал по сторонам, выискивая, где еще содрать электропроводку, гибкие трубы для воды и газа; сматывал то и другое в бунты. Снимал и распределительные щиты.

Все работали споро, понимая: чем раньше они повыбрасывают в Космос ставшие теперь балластом вещи, тем больше сэкономят драгоценного антигелия.

Впрочем, разрушать – не строить. Управились за два дня. Отдыхали вповалку в отсеке управления, единственном нетронутом. Кроме него, уцелели установка «Засыпания – Пробуждения», электромагнитная катапульта, обсерватория, малая часть запасов и инструментов; и лежала в стартовом гнезде одноместная разведывательная ракета «Ласточка».

Напоследок астронавты, как смогли, сгладили следы разрушения.

2

Потом все собрались в отсеке УЗП.

– Делаем цикл сверхускоренного торможения и вместе – обратный разгон до 0,3 от световой, – объявил Корень. – Через час, время, за которое надо успеть погрузиться в свои контейнеры, астронавигатор автоматически переведет двигатели в форсированный режим. Тяга будет 80 g. Когда выйдем в район Солнечной системы, тяга вернется на 0,8 g и произойдет наше пробуждение. Что ж, – он взглянул на товарищей, на Марину, коротко усмехнулся, – начинайте. Я последний…

Астронавты раздевались (одежда при мгновенном замораживании могла повредить тело), погружались в контейнеры. Корень подводил очередной бак под лучи молекулярных генераторов, командовал:

– Товсь! – И погрузившийся с головой человек от нажатия кнопки превращался в ледяной монолит в глыбе льда. Капитан откатывал сразу покрывшиеся инеем контейнеры в магнитные гнезда, закреплял их там. Он управился за сорок пять минут.

Поставил под лучи генераторов свой контейнер, включил ток электромагнитов.

Теперь его контейнер, как и колонны генераторов, наглухо прикипели стальными основаниями к полу; восьмидесятикратная перегрузка не пошевельнет их.

Разделся. Перевел управление на ту автоматическую схему, которую собрали и надежно, ударом об пол, проверили Аскер и Галина. Набрал там выдержку на пультике «120 часов», включил шестидесятисекундную задержку перед срабатыванием.

Вдохнул полную грудь воздуха, прыгнул в бак, погрузился с головой и стал ждать. Наверно, он проделал все излишне быстро. Или секунды теперь текли медленнее. Как бы то ни было, Корень почувствовал дискомфорт; воздух распирал легкие. «Перемудрили Аскер и Крон, – раздраженно подумал он. – Переавтоматизировали! Конечно! Нужно было провести кнопку включения ко мне в бак, не ставить выдержку. Жди теперь! – Он выпустил воздух, тот пошел перед лицом крупными пузырями. – Да что такое?! Неужто их автомат испортился! Как быть?..»

Вскоре он уже изнемогал от удушья, судорожно сжал челюсти и губы, чтобы не втянуть в легкие воду. «Выскочить из контейнера?»

…Перед глазами вдруг возникла картина, запомнившаяся со времени отработки метода: подопытный кролик, перепуганный погружением, дергался, пока не освободился от тянувшего на дно груза, выскочил из воды… и прямо в воздухе его приняли и обработали лучи генератора. Белый стеклоподобный комок грянулся об пол и разлетелся на мелкие осколки.

В глазах Кореня возникла красная мгла. Он понял, что сейчас потеряет сознание. Заскрежетал зубами от натуги. В полную силу оттолкнулся ногами, вылетел из бака, покатился по полу. Поднялся. Плечи и грудь в ссадинах. «В чем же дело?»

Подошел к автомату Бруно-Крон. Алюминиевая панель лоснилась в свете ламп.

Посмотрел на счетчик: вместо числа «120», которое он только что установил, там стояло «000».

Он глубоко дышал, не мог надышаться. Что такое? Минуло 120 часов – или…

Если нет, то вот-вот заработает программа разгона в астронавигаторе, ускорение в 80 g размажет его по стенкам. И некому будет пробудить остальных.

«Прошло сто двадцать часов, пять суток форсажа?!»

Иван огляделся. Ничего не изменилось в отсеке. В прозрачных контейнерах застыли синеватые тела пятерых астронавтов. Зеркальные антенны генераторов были направлены на бак, из которого он выскочил. На полу лужа – это он расплескал, выскакивая.

Подошел к баку, опустил руку: вода вроде теплей той, в какую он погружался.

Но, может, подогрелась от его тела?

По всем ощущениям, по памяти мозга и тела – прошли минуты от того, как он погрузился в бак. Неужто же пять суток!

…Прежде всегда кто-то дежурил, он и будил. «А, привет! Ну, как тут?..» – и тому подобное. Это было ощущением и первым переживанием пробуждения – и оно маскировало идеально отлаженную биофизику процесса: что генераторы входили в резонанс с колебаниями молекул тела сразу – за тысячные доли секунды останавливали их. Выход почти на абсолютный нуль; в этом была гарантия, что ни одна клетка плоти их не повредится. А при пробуждении точно так сразу все колебания возбуждались. «Выкл.» и «вкл.» быстрее, чем это делают с компьютером; там еще операционную систему надо загружать.