Открытие ведьм

От радости я на мгновение даже забыла про боль. Отец зарычал, изображая медведя. Повизгивая и хихикая, я вцепилась в одеяло, но он его мигом сдернул.

Что-то было не так. Я открыла один глаз, ожидая увидеть свою комнату в Кембридже, с яркими плакатами и плюшевыми зверями, но увидела серые мокрые стены.

Отцовские глаза улыбались мне. Растрепанные волосы у него, как всегда, чуть завивались на концах, рубашка сидела криво. Я хотела обнять его за шею, но руки почему-то не слушались. Папа сам обнял меня, заслонив, как щитом, своим призрачным телом.

Какая приятная встреча, мисс Бишоп.

Он всегда говорил так, когда я забиралась к нему в кабинет или удирала из спальни, чтобы выпросить еще одну сказку.

– Я так устала.

Его нематериальная рубашка каким-то образом сохранила запах сигаретного дыма и шоколадных карамелек, которые он вечно таскал в кармане.

Знаю, но больше спать не годится. Папины глаза больше не улыбались.

Просыпайся живо! – вмешалась мать, пытаясь оторвать меня от отца.

– Сначала доскажи сказку, – потребовала я. – Только про хорошее, про плохое не надо.

Так не получится, сказала она.

Погрустневший отец передал меня матери.

– Мне нездоровится, – заныла я.

Я не могу не рассказывать про плохое, вздохнула мать, придется тебе послушать. Выдержишь, моя маленькая колдунья?

Подумав немного, я кивнула.

На чем мы остановились вчера? Мама села посередине каменного мешка рядом с призрачным монахом, и тот в изумлении отодвинулся в сторону.

Отец, прикрывая улыбку рукой, смотрел на мать так, как я смотрела на Мэтью.

Да, вспомнила. Диану заперли в темнице совсем одну. Она сидела там час за часом и думала, как ей выбраться. Вдруг кто-то постучал в окно – это был принц. «Я не могу выйти! Меня схватили колдуны!» – закричала Диана. Принц хотел выбить окно, но волшебное стекло даже не треснуло. С волшебным замком он тоже не сладил и прочную дверь не смог выломать.

– А он что, был не сильный? – Хилый принц меня мало устраивал.

Очень сильный, просто не волшебник. Тогда Диана увидела в потолке маленькую, только-только протиснуться, дырочку. «Взлети на крышу и вытащи меня», – сказала она принцу, но принц не умел летать.

– Потому что не был волшебником.

Монах крестился при всяком упоминании магии и волшебства.

Правильно, но сама-то Диана помнила, что когда-то умела летать. Увидев на себе краешек серебряной ленты, она потянула за него. Лента сразу размоталась. Диана подкинула ее к потолку и взлетела следом, протиснулась в дырочку и поднялась прямо в ночное небо. «Я знал, что у тебя получится», – сказал принц.

– И они жили долго и счастливо, – уверенно завершила я.

Да, мама, улыбаясь грустно и ласково, посмотрела на папу – смысл таких взглядов доступен лишь взрослым, но не детям.

Я счастливо вздохнула, не обращая внимания на саднящую спину и прозрачных дяденек с тетеньками.

Пора, сказала мать отцу.

Он кивнул. Наверху кто-то грохнул деревянной крышкой о камень, и голос Мэтью позвал:

– Диана!

Облегчение нахлынуло на меня вместе с адреналином.

– Мэтью! – прохрипела я еле слышно.

– Я сейчас спрыгну к тебе!

Эхо от его голоса больно отдавалось у меня в голове. Я стерла со щеки что-то липкое – в темноте не было видно что.

– Нет, – возразил чей-то голос, довольно грубый. – Если спрыгнешь, я не смогу тебя вытащить. Надо действовать быстро, пока они за ней не вернулись.

Я пыталась разглядеть, кто это говорит с Мэтью, но видно было только бледный кружок в вышине.

– Послушай, Диана, – уже не столь громко крикнул Мэтью, – ты должна взлететь наверх из этой дыры. Сможешь?

Сделай это, сказала мать. Пора тебе проснуться – не нужно больше скрывать, что ты колдунья.

– Думаю, да. – Я попыталась встать, но правая нога подкосилась. – Там Сату точно нет?

– Здесь только мой брат, Болдуин. Взлетай, и мы тебя заберем.