Открытие ведьм

Передо мной прямо в огненной стене возникли две женщины. Одна, молодая, была в просторной тунике и сандалиях. За плечами у нее висел колчан со стрелами, ремень запутался в темных густых волосах. Другая была старушкой из нашей гостиной, в пышной юбке и вышитом корсаже.

– Помогите! – взмолилась я.

Поможем, но не даром, сказала молодая охотница.

– Я готова платить.

Не спеши давать богине обещания, дочка, укорила старушка. Тебе придется сдержать их.

– Бери что хочешь. Кого хочешь. Только его мне оставь.

Охотница подумала и кивнула.

Он твой.

Извернувшись так, чтобы Мэтью не видел, я полоснула ножом по сгибу левого локтя, прямо через рукав. Кровь потекла струйкой, все быстрее. Бросив нож, я поднесла порез ко рту Мэтью:

– Пей.

Его веки снова затрепетали, ноздри раздулись. Почуяв запах моей крови, он хотел отклониться, но что он мог против моих рук, сильных, как ветки дуба у меня за спиной? Я придвинула кровоточащую руку еще ближе к его губам:

– Пей.

Мощь дерева и земли струилась сквозь меня вместе с кровью – нежданный дар умирающему вампиру. Я благодарно улыбнулась охотнице и старушке. У богини три ипостаси: дева, мать, старуха. Сейчас я олицетворяла материнское начало и питала Мэтью кровью, с помощью богини исцеляла его.

Инстинкт наконец взял свое. Мэтью провел языком по ране, расширил ее, стал пить. На один краткий миг меня обуял ужас.

Его мертвенная бледность понемногу сменилась более живой белизной, но одной венозной крови для исцеления было мало. Я надеялась, что Мэтью забудется и сам все сделает, но на всякий случай снова нашарила нож.

Взглянув в последний раз на охотницу с колдуньей, я устремила все внимание на мужа. Сквозь дерево, к которому я прислонялась спиной, через меня прошел еще один заряд жизненной силы.

Мэтью пил, а я его целовала. Запах моих волос, упавших ему на лицо, смешивался с запахом крови, его и моей. Вампир навел на меня отстраненный взгляд бледно-зеленых глаз, будто не узнавая. Поцелуи отдавали моей собственной кровью.

Быстро и плавно – я не могла бы остановить его, даже если бы захотела, – он схватил меня за волосы на затылке, запрокинул голову, приник к горлу и выговорил удовлетворенно:

– Диана.

Мне совсем не было страшно. «Вот как это происходит, – думала я. – Вот откуда берутся предания о вампирах».

Моя кровь придала ему сил и вызвала охоту отведать еще. Легкое чувственное прикосновение губ к моей шее неожиданно возбудило меня, кожа онемела от капельки крови из его прикушенной нижней губы. Вновь окрепшими руками он сильно сжал мою голову.

Только не ошибись! – молила я про себя.

Миг спустя, после двух легких уколов, я испытала незнакомое ранее ощущение: Мэтью начал пить вожделенную артериальную кровь.

Сара отвернулась, не в силах на это смотреть. Эм открыто плакала на плече Маркуса.

Я прижимала Мэтью к себе, побуждая его пить еще и еще. Наслаждение, которое он испытывал, не вызывало сомнений – теперь я знала, как он жаждал меня и как стойко сопротивлялся.

Он вошел в ритм – моя кровь вливалась в него волна за волной.

Мэтью, послушай меня.

Благодаря Герберту я узнала, что могу общаться с ним через кровь. Меня беспокоило лишь то, что послания окажутся недостаточно внятными и скоро у меня не останется сил говорить.

Он вздрогнул и снова присосался к моему горлу.

Я люблю тебя.

Он снова вздрогнул.

Это мой дар. Я в тебе, я даю тебе жизнь.

Он тряхнул головой, словно отгоняя докучливую мошку.

Я в тебе, я даю тебе жизнь.

Становилось все труднее формулировать мысли, трудно смотреть сквозь огонь. «Не волнуйтесь», – внушала я Саре и Эм. Маркуса мои глаза уже не смогли найти.

Я в тебе, я даю тебе жизнь, повторяла я, словно мантру, пока силы окончательно не иссякли.

Медленно пульсирующее сердце готовилось к смерти.

Не думала, что умирать так легко.

Меня охватил глубокий покой.

Нахлынуло чувство разлуки и сожаления.

И ничего больше.

Глава 38

Внутри с грохотом столкнулись два мира.

Правую руку кольнуло. Запахло резиной и пластиком. Мэтью и Маркус спорили. Я лежала на холодной земле, все прочие запахи заглушал резкий аромат прелых листьев. Глаза были открыты, но их застилала тьма. Сделав усилие, я все-таки разглядела наверху голые ветки дерева.

– Попробуй левую, она уже разрезана, – говорил Мэтью.

– Нет. Ее ткани насыщены твоей слюной и больше ничего не впитают. Из-за низкого давления трудно найти вену на правой руке, но я найду, – отвечал Маркус с противоестественным спокойствием врача «скорой помощи», каждый день видящего смерть.

На лицо легли две макаронины, холодные пальцы потрогали нос. Я хотела стряхнуть их, но мне не дали.

– Тахикардия, – сказал откуда-то справа голос Мириам. – Я введу успокоительное.

– Никаких седативов! – рявкнул Мэтью. – У нее будет кома.

– Тогда успокой ее сам. – Пальчики Мириам с неожиданной силой придавили мне шею. – Не могу же я останавливать кровотечение и одновременно держать ее.