Открытки от незнакомца

Мой взгляд ползет в начало страницы: когда это написано? Оказывается, первоначальной записи уже несколько лет, но недавно ее обновили. Есть хороший шанс, что информация точна и что Урсуле только 61 год. Вряд ли за короткое время после обновления страницы она успела умереть.

На странице есть пара ссылок: на «Голдсмитс» и на сайт с некоторыми ее работами, где о ней самой говорится немного. Я возвращаюсь к «Википедии» и там вчитываюсь в каждое слово, силясь выжать хоть какие-то сведения. Внизу страницы написано:

«О частной жизни Урсулы Кемп известно очень мало».

Я едва сдерживаю смех. Что за конспирация? Я расстаюсь с «Википедией» и кликаю в поисковике на картинки. Вижу в основном изображения из выставочных каталогов, но затем добираюсь до фотографии с людьми и увеличиваю ее. В камеру воинственно смотрит коротко стриженная особа. Она стоит у белой стены с одним-единственным полотном, на нем пульсирующая на черном фоне красная масса. Еще одна женщина на фотографии сложила руки на груди. Подпись: «Урсула Кемп и, предположительно, ее сестра, 1990».

Сестра? Я увеличиваю масштаб фотографии, чтобы рассмотреть знакомые черты, но изображение теряет четкость. Я хватаю единственную оставшуюся у меня мамину фотографию и сравниваю ее с фото в интернете. Одно и то же лицо? Хотелось бы мне быть в этом уверенной! Похоже, что одно и то же, да и подпись про «сестру» добавляет уверенности. Если она сбежала от моего отца, то, конечно, к кому-то, кого знала, кому доверяла? Я ищу на ее лице признаки сходства со своим, полагая, что пошла в мать, но разобрать что-то трудно, уж слишком мала та ее фотография, что есть у меня. И тут я вижу что-то торчащее из кармана ее жакета. Жму на плюс. Это желто-голубой платок, тот самый, которым повязаны ее волосы на моей фотографии… Прочь сомнения, это она! Кажется, я знала это с самого начала, но теперь у меня есть подтверждение. Следовательно, эта Урсула Кемп – моя родная тетка. В 1990 году моя мать была жива. Мое дыхание резко ускоряется.

Я быстро перехожу на сайт, откуда взята фотография, – старый ресурс, посвященный искусству Сан-Франциско, к которому не обращались уже много лет. Других фотографий Урсулы там нет. Я возвращаюсь к той, на которой они вдвоем, и вглядываюсь в нее. Вот и доказательство, что мама была жива, когда отец утверждал противоположное. Мне становится дурно.

Немного успокоившись, я возвращаюсь к результатам своего поиска. В этот раз я перехожу по ссылке, ведущей на сайт галереи в Сан-Франциско, где выставляются и продаются работы Урсулы. Маленький экран не позволяет оценить картины по достоинству, но и так видно, что она предпочитает внушительные масштабы. По тому, что я помню из своих занятий в художественной школе, я могу сказать, что ее стиль близок к лирическому абстракционизму, где на первом месте интуиция и спонтанность. Если в ее работах и есть какая-то образность, то от меня она ускользает. Она предпочитает темные, мутные тона с редкими примесями жгучей красноты; такое совершенно не в моем вкусе, но, если судить по количеству результатов поиска, она добилась этим кое-какого успеха.

Я ищу контакты самой художницы, но ничуть не удивлена тем, что связаться можно только с галереей. Я открываю страницу «Контакты», начинаю мысленно сочинять письмо, но сочиняется туго. Что я скажу?

«Я – давно пропавшая племянница художницы из Англии, только что узнавшая, что моя мать, сестра вашей клиентки, не умерла, как считали, а жива и находится бог знает где. Не могли бы вы дать мне электронный адрес вашей клиентки?»

Нет, это не сработает. Если она такая скрытная, как о ней пишут, то галерея вряд ли сообщит ее контакты какой-то незнакомке. Кое-какими сведениями со мной, может, и поделятся, но без столь необходимых мне подробностей. Что ж, пускай хотя бы передадут ей мой адрес!

Или мне самой податься в Сан-Франциско на поиски тетушки?

Абсурдная идея! Представляю, как Майкл поднимет меня на смех:

«Собралась на другой конец света, чтобы найти какую-то женщину, которая может там и не оказаться и в любом случае вряд ли пожелает с тобой говорить? Да ты в своем уме?»

Но есть одна странность. В прошлом, представляя себе упреки Майкла, я была готова прислушаться к его мнению и считала его главным аргументом при принятии решения. Но в этот раз я не собираюсь его слушаться. Он с самого начала не проявил никакого энтузиазма, поэтому лишился права на меня влиять. Я не говорила ему о найденных любовных письмах и об этой своей находке тоже не скажу, пока не появится больше конкретики. Возьму и полечу в Калифорнию на несколько праздничных дней! Мне необходим перерыв, я его заслужила. Буду держать цель своей поездки в тайне и даже если не найду следа Урсулы – не беда, это не худшее место для визита.