Открытость сердца. Встреча: «сквозь себя» к Богу и человеку

Без осмысления страдания почти невозможно нести скорби достойно до самого конца. Для христиан смысл страдания может быть укоренен вот в чем: из любви ко Христу они согласны не только Его любить и все от Него получать, но и страдать за Него и вместе с Ним во спасение мира: Ныне радуюсь в страданиях моих за вас и восполняю недостаток в плоти моей скорбей Христовых за Тело Его, которое есть Церковь (Кол. 1: 24). Мы всегда ответственны за наше отношение к тому, что происходит. И у нас всегда есть выбор: завязнуть и замкнуться в своем горе – или определить свое отношение к событиям и увидеть в них некую задачу. В книге «Человек в поисках смысла» Виктор Франкл приводит афоризм немецкого мыслителя Фридриха Вильгельма Ницше (1844–1900): «Если есть зачем жить, можно вынести почти любое как».

Человек, из-за болезни прикованный к постели, уже не способен действовать, быть активным, как раньше. Но мужественно и спокойно принимая свою участь, он может стать примером для всех окружающих. Или может помочь людям, которые за ним ухаживают, делать это с радостью.

Призвание в болезни

Вдумайтесь:

«Если есть зачем жить, можно вынести почти любое как».

Действительно, когда в страдании обнаруживается смысл, человек способен перенести почти все. Если вы сумеете помочь человеку отправиться на поиски этого смысла, у него появится возможность переносить свое горе, свои страдания с мужеством и без ропота. Очень важно, что смысл своего страдания каждый человек должен найти сам! Ни мы с вами, ни кто-либо другой его не знаем, мы не можем указать человеку: «Вот твой смысл». Кстати, со временем этот смысл для него может меняться.

Расскажу еще один любопытный случай. У нас лежал Николай Иванович – обыкновенный человек средних лет, рабочий. Однажды он обратился ко мне: «Фредерика, я хочу, чтобы вы сделали мне укол». – «Укол? – переспросила я. – Чтобы вас убить?» – «Да, – подтвердил Николай Иванович, – я больше не могу». На это я ему ответила: «Нет, Николай Иванович, здесь мы такими делами не занимаемся».

Он глядел на меня с глубоким разочарованием, и я спросила: «А вы знаете своего святого покровителя – Николая Чудотворца?» – «Знаю!» – кивнул он с достоинством. Я до сих пор не уверена, что он действительно знал святого Николая, но сказала: «Тогда, если вы и в самом деле готовы из-за того, что устали болеть, перейти в иной мир не только телом, но и душой, то попросите святого Николая быть вашим заступником, ему виднее». Николай Иванович в знак согласия кивнул. Я посмотрела на него – мне показалось, что он вроде бы даже обрадовался, – и сказала: «Я тоже буду молиться ему о вас». Через два дня больной спокойно умер своей смертью. Этот случай – еще одно свидетельство, как страдание оборачивается во благо, если человек вместо того, чтобы пассивно, безо всякого смысла лежать и ждать конца, не зная, когда он наступит, приобрел задачу.

Виктор Франкл (на основе опыта пребывания в концлагере, своего и других заключенных) считает, что одно из самых трудных испытаний для человека – неопределенность срока страдания. Если мы знаем, что страдать нам полмесяца, месяц, полгода или даже год, то можно перенести все. Не зная же, когда закончатся наши муки, да еще и не видя в них смысла, намного труднее их выдержать.

Просьба об эвтаназии – это в первую очередь крик души, мучительный, отчаянный крик: «Помоги мне! Я совершенно одинок, мне больно, мне страшно!» Эта просьба далеко не всегда говорит о том, что страдающий человек в данный момент действительно хочет покончить с собой. Он просто больше не может оставаться в одиночестве, и наше присутствие – присутствие именно в качестве личности – имеет в этой ситуации огромное значение! Рядом с отчаявшимся больным чрезвычайно важно уметь пребывать спокойно.

Отчаяние возникает почти всегда. Попробуйте представить себя в такой ситуации: вы день за днем лежите в постели и ничего не можете делать. Инсульт, инфаркт – мало ли что бывает. Ваши близкие месяцами должны за вами ухаживать. Я рано или поздно почувствовала бы себя обузой. Думаю, что нечто подобное испытывал бы каждый из нас.

На мой взгляд, этот вопрос особенно остро стоит в России, потому что здесь всем необходимо работать, иначе трудно выжить. И недееспособный человек в семье, который ощущает себя обузой, – реальная проблема. Эту проблему необходимо обсуждать с больным. Можно, например, спросить у него: «А если бы была обратная ситуация, ты бы считал своего больного близкого обузой?» Об этом, а также о чувствах больного обязательно нужно говорить!

Так, человеку, который считает себя обузой, надо сказать, что у него могут быть самые разные задачи:

Во-первых, сейчас он может «научиться быть».