Открытость сердца. Встреча: «сквозь себя» к Богу и человеку

Прежде всего отнесись к каждому больному по-человечески. Тогда больной может начать доверять, может открыться сердцем и поговорить с тобой о том, что лежит у него на душе. И тогда ему станет легче не только душевно и духовно, но и физически. Вот почему от нас зависит столь многое. Я все время подчеркиваю: то, какие мы есть, имеет огромное значение для подлинной встречи с людьми.

Если мы хоть в какой-то степени укоренены во Христе, то через молчание и молитву сможем передать Его веру в нас каждому человеку, особенно когда тот в кризисе. Но если у нас нет веры в свое глубинное «я», если мы не познали на своем опыте, что Господь тоже в нас верит, если не постигли, что у каждого из нас есть в жизни свое уникальное задание, тогда мы не сумеем передать такую веру другому человеку. Мы можем сколько угодно говорить обо всем этом самыми прекрасными словами, но все они не затронут сердца.

Владыка всегда говорил своим священникам о проповеди: «Если будешь сидеть и рассуждать: „Вот это полезно для паствы, об этом я скажу. А вот это людям ничего не даст, об этом говорить не стану“, то твоя проповедь никогда не дойдет до людских сердец. Говори только о том, что трогает твое собственное сердце, – и тогда сердца людей отзовутся».

Точно так же, общаясь с человеком, который переживает горе или болеет, мы не сможем ничего ему передать, если наши слова не идут от нашего сердца и от нашего опыта. Если у меня нет веры в себя, крайне трудно явить и передать мою веру в человека, который сейчас со мной. Найдись на земле хотя бы один человек, который в нас верит, верить в себя начнем и мы. Надо взращивать в человеке тот свет, тот образ, который живет в его глубине, и общаться именно на этом уровне. Если мы в какой-то момент переживаем, если на своем опыте понимаем, что, несмотря на всю нашу поверхностную шелуху, кто-то верит в нас до конца, тогда поверим в себя и мы. И тогда для нас возможно таким же образом дать веру и жизнь другому человеку.

Однажды владыка сказал мне: «Когда ты находишься с умирающим человеком или вообще с людьми, важнее всего твоя вера и тишина. Важнее даже, чем любовь или ласка». Я думаю, что наша вера и наша тишина передаются другому человеку тем же путем, по которому без слов передается ребенку душевное состоянии мамы.

Подчеркну еще раз: вера в себя связана именно с нашей личностью, поэтому очень важно узнать, кто мы есть на самом деле. Кто мы не на поверхности, а в глубине. Такой опыт помогает нам увидеть образ Божий в каждом человеке, который с нами. Удивительно, но близко к смерти этот образ часто проступает более отчетливо. Я не знаю почему – возможно, отпадает все, что связано с индивидуумом, который мешает проявиться личности. Остается лишь самая суть. Если у вас есть возможность побыть с умирающим или тяжелобольным, будьте с ним как можно дольше, и вы многому научитесь. По крайней мере, таков мой опыт. Даже если человеческое тело изуродовано болезнью, в нем вдруг проявляется такая красота – она сияет поверх болезни, поверх распада и всяких физических симптомов. Наблюдение этой реальности вселяет в меня огромную надежду, так как в здоровых людях из-за множества внешних наслоений мне намного труднее увидеть образ Божий, суть человека.

О теле

Скажу еще несколько слов о теле. Тело – это не внешняя оболочка: это мы сами. Болея, мы часто думаем только о том, как страдает, искажается, уродуется наше тело. Когда я смотрю на наших пациентов, мне становится мучительно больно, что именно тело человека так изменяется, что оно так страдает. Тело, которое создано быть прекрасным, но из-за грехопадения, из-за отпадения человека от Бога и из-за последствия этого отпадения – болезни – оно стало таким изуродованным, искалеченным!

У нас лежала скрипачка Полина, очень красивая женщина. У нее была меланома (рак кожи). Однажды во время обхода я заметила, как Полина быстро закрылась простыней: очевидно, из-за того, что остро стыдилась вида своего тела.

Серьезно заболевший человек теряет очень многое, в том числе и облик своего тела, что немаловажно, особенно для женщин. Бывает, удаляют грудь, или происходит распад опухоли, или из-за лечения выпадают волосы и так далее – во всех этих случаях человек теряет тот внешний облик, с которым он себя всегда отождествлял. У него ничего не остается от своего привычного «я».

Кроме того, он утрачивает привычный образ жизни. Одна больная сказала мне однажды: «Я так хотела бы пойти купить буханку хлеба!» Кажется, такой пустяк, но если его невозможно сделать, он становится крайне важным. Для большинства тяжелобольных людей обыденная жизнь приобретает особую ценность. Например, человек, которому отказали ноги, говорил мне: «Хоть бы до туалета дойти». И он часто видел сны, в которых ходил и бегал.

Нам сложно понять, невозможно представить, как трудно человеку, когда его не слушаются ноги или само тело. Больной теряет все: облик, работоспособность, сексуальную активность. Он не может зарабатывать деньги, играть с детьми или внуками. Ему кажется, что его как будто уже и нет: он потерян.