Открытые дворы. Стихотворения, эссе

Через восемь лет, а не восемьдесят
Встретил ты меня на вокзале Termini

В полузимней куртке своей

И не так уж много минуло,

Это все ж обозримый срок.

Православная Пасха,

и прохладная римско-праздничная весна
Из Милана, с севера милого
Я приехал в эту южную сторону

Здесь в квартире твоей

оперенные ставни высоких окон
неподвижные со световыми щелями
со времен картины Иванова

Словно тот же свет, да не тот же мир

или только пригород мира – Рим
или города профиль – невиданный Гоголь-Рим?

Столько лет мы блуждали за прообразом мира

и в разреженном римском метро…

и Петро с Украины вдруг заходит в твой дом

Это узнанный Рим,

где расставлены все
по своим векам,
по своим местам
в добровольном зверинце
четвероногих арок,
колонн и форумов

Рим незрим,

он закрыт от нас
потому что глядимся сейчас мы друг в друга
и неузнаваемы незнакомые лица

В высоте

На соборе Петра,
на известняке cupola
я могу лишь прочесть “Здесь были Никола
и Василий из Городца”.

Не увидим, как спускаются в скрипт

под пенье псалма,
но поем мы, не узнавая, со всеми.

И неузнаваем, но светел мир в пасхальную ночь

эфиопы под марлями
рядом со стволами зелеными лилий

и из прошлого лица над огнями свечей

их когда-то с земли нашей смыло пламенем,
значит в пламени их надо искать

Если здесь каждый камень-хлеб,

что преломлен и порист в веках
Рим незримый – это люди вокруг,
что сейчас ускользают —
Мы не видим мгновение ока их…

Но того, кто странником восемь лет все шел по вагонам…

Мы узнаем по отблеску света земного в глазах

Если он губами и порами брошенный хлеб проницал

и лишь видел как все вокруг
люди бедные живут напоследок.

РЕСТАВРАЦИЯ СКАТЕРТИ