Открытые дворы. Стихотворения, эссе

      Повернись же к себе
      И в себя вглядись…
      Кто ты там за очами своими сухими?

      Вспомни, к городу ты подъезжал,

      Что вечерний темнел на горе,
      И, признайся, сильнее руками ты сжал
      Поручень бархатный в коридоре вагона.

      Там на холме ты стоял

      В рост неземной,
      Достойный, ты думал, для человека.

      И как будто друзья твои разом заговорили

       в поезда броневом стекле,
      И радостью светились медальные блики их лиц,
      И резные листья заката
      Облепили твое лицо.

      Так тебя воздвигали…

      И когда закатное солнце втянуло, казалось,

       всю кровь с плеч твоих,
      Ты увидел,
      Что лишь между статуй своих ты стоял.

        Так тебя добивали

        Верноподданные твои.

        Дайте крови моей, ты шептал,

        Дайте крови!

        И рассыпал лишь горсть чешуи,

        Прикоснувшись к своей улыбке.

        Но далекие башни больших городов

        О забытой ночи напоминали,
        Где над рекой
        Любимая твоя прошла.

VIII

        Она тогда тебя искала,
        Поверь мне…

        Прошла она под арками ночными,

        Где ветер, словно легкая косынка
         притягивал к себе ее земное платье.

        И замерла под тенью серой мóста,

        Переступив на лестнице гранитной,
        Чтоб вытряхнуть из туфли летнюю былинку.

        И видела за темною рекою

        На гребнях крыш туманных часовых
        С осыпавшейся тяжкою пыльцою
        От каменных венков колосовых.

        Над набережной ты покачнулась

        И поплыла над окнами у замершей воды
        И над всеми лицами в сиреневой пыльце.

        Но лишь одного тебя она искала, —

        Ты спал здесь между статуй
        С румянцем мрачным на лице.

        Ты рубиконы рук переходила

        По стынущим часам с запястий,
        Ты промежутки лиц переплывала.

        И над сияньем умершим остановилась,

        Застыв на облаке
        Над образом лица.

        А ты не видел ее, а ты покинул ее…

        Ни дельфины и ни тритоны
        Не трубили в пустую ночь.

        Ты увидел, как за шахматной далью паркета

        Между карликовых нежных лимонных деревьев
        Ты ушел, поклонившись,
        Шагом шахматного коня.

        Оглянувшись, ты вынул ключ из груди.

IX

        Впрочем, зачем тосковать…
        Остановись,
        Еще шаг…

        Можно теперь прикурить.

        С оголенным лицом

        Пред ощерившимися дискозубами
        Что кричать, что петь?

        Это ты еще с высоты пьедестала

        Стоял и завистливым оком
        Взирал на людей и дельфинов.

        И вы готовились слушать,

        Уже не терзаясь предсмертно
        Ночным расставаньем с водой.

        Расселись дельфины по голым трибунам,

        Говоря на языке зажигалок
        И трением кожи о кожу.

X

        Зачем голодные смеющиеся рты
        Рассеялись по всей долине,
        Расселись по водам и весям,
        Вы перевесясь, никните на проводах,
        Дельфины,
        Зачем вы слушаете меня?

        Скажите!

        Ну!
        Прошу вас!

        Но вы припали в страхе к телу друга

        И слушаете, слушаете, слушаете:
        Как за грудной решеткой бьется сердце.

        Но почему не слышите, о чем пою я вам?

XI