Ночь масляная,И копоть под глазами прогорает,Открывая свежий мир.И двое за столомПрозрачные тасуют карты,Прозрачны лица ихИ кадры пленки, отвлеченныеот мира.И лес сосновый виден прозрачный,словно школа,За партами рядами спят ученики,Все головы шмелиные склонили на руки тяжелые,В пыльце испачканные у реки.Чуть сероваты хвойные откосыЖелезнодорожной насыпи,Где под журчание воды в разрезахСобора профиль проступает.Легальны сны мои,И спать легко мнеЗдесь у ручьяНа влажной гальке.Неощутимый светПод шум воды, струящейся под векамиСожнем и вынемИз наших глазВлажную рожь кинопленки.Это тот лед, это тот мед,Что виден изо всех глазНа подъездных путяхСпицею света.И ночь, хотя держится в стороне,Но также во тьме голуба,Остановятся глобусыУтомленных белковСливовых глаз собаки,Что оглянулась в полете от сырых травВеретено этого света, зазвенев, не упадет на землю.
ПРОБУЖДЕНИЕ
Не размораживайте страх. Бесстрашнее остаться в страхе? С узором мерзлым на устах. Не размораживайте прах, Чтоб мамонтом отледенев На миг продлиться, на глазах Возникнув и истлев. Все постарели в одну ночь Из сада зимнего изъяты Счастливейших семидесятых. Еще сверкнет Ерусалим В небесной дали Иордана, Губами из под льда молим, Заговорившими нежданно. Но в тех живых, что вырваны из льда Не нарушаема свобода, Как камень в бездне небосвода, В других не кровь и не вода — Лишь пыль, встающая у входа, Убитых и воскресших без суда.