Открытые дворы. Стихотворения, эссе

Я пришел сюда,
Где строится вторая дача N1,
Где вода в желобке
После полудня, как в мензурке зудит

И в меланхолическом зное

Смешаны с металлическом вкусом
Фейхоа и Мисхор

Омега моря…

Здесь, где стройбат

С обеда уже прошел
И у мраморных глыб,
Меж реликтовых сосен
На кулинарном тамтаме
Играть перестал солдат.

Все спокойно.

Не слышно ни сердца,
Ни звука во втулке стеклянной
На холме.

Но ровно каждые полчаса

С тайным щелчком
Открывается эта хрустальная табакерка

Омега моря…

И по нижней веранде,

По патрульной тропе,
С паутинной пружинкой в каркасе,
С автоматом в руках, завороженно развернувшись
Совершают они
Музыкальный свой ритуал.

Суп для всех стоит в площадях,

Заслоненный колышимой кисеей
Остывающий суп в жаркий день

Будут будут еще

Вдаль уходить твои руки,
Будешь воздух жалеть.

Омега моря…

Вот он воздух мучительной хвои морской.

Половину поверхности света
Держат в море, дрожа, электроны
Гравитацией мира,
Отделяя половину другую,
Заслоняемую от нас.

Это туда,

Словно черный изгнанный контур
Сквозь меня вы прошли —
В те же прозрачные своды,
В закрытую музыку снова
По ступеням грохоча сапогами
Я за вами вступил в ваши тени
С отмычкой от мира
Разжимая в кармане железную скобку волн

Шлюзы шли за ширмами старинного моря во мгле

Провисали гирляндами виноградные лозы
Мы глядели на них изнутри.
Словно сквозь прорези сундука —
В балюстрады недосозданных галерей

Вы взглянули отсюда,

Словно с оборотной стороны Земли.
От висячих мостов далеких
В чащу родимую наших лесов,
Где бегут по лицу
Тени шагов
И туманная просека над водой.

Здесь меж затаенных камней

Вы бродили
Не находя того
К чьим ногам
В летний день на плацу
Припадали вы
Неподвижным солдатиком тени.

Вы искали хоть просвета в куполе смутном

И дрожала на игле случайной
Омега моря моя.

Лишь усталость

Словно юность продленная
Застиранным маскхалатом
В темноте волочилась за вами

И к последнему бюсту его вы подошли

И дыхание ваше воспарялось
На его умоляющее лицо.

В этот миг

Под закрытыми веками гипса
Тишина…
Я сказал
Это здесь
Та последняя точка —
Моря и неба прицел,
Где минута поворота и вдоха для статуй дана.

И никто уже меры света не видел

И вбежавший по ступеням солдат
Ударил прикладом в его лицо.
И услышали мы встречный гул из камня и моря.

Вы молчали,

Разбивая прикладами бюст.
И под гипсом тирана
В трепещущей маске
Мы увидели нашего друга —
Как сплошную рану, лицо.

Мы держали его,

Словно нежданного брата,
На руках в разломленной скорлупе.

Отмотайте же бинт,

И бегите, и тяните его до моря…
Побежим по окраине мира…
Размотается гипсовая чалма,
Пусти их невинных, виновных
Пройти успеть меж створками света.

Вы качнетесь в трепещущий свет,

В эту бьющую рану из гипса
И в лицо исчезая его
Вырываясь из бюста наружу
Вы ворветесь на станцию ночи.

Караульную будку минуя,

Где под ветром колышется часового фигурка
И в открытом море за ним – маяк.
И у писаря из рук выбивая перо
В замедленном вечном
полете
И не скальпель, а нож падет,
замкнув эту ночь о рельсы.

И в чернильную ночь

Ты уйдешь, и двинется поезд, расчищая искры с путей.

За собой оставляя в разомкнутом свете

лишь обрывок газеты
На одной стороне газеты
Ты в афганской просторной каске
На другой стороне —
Ты убит.

Перегоны-мосты

Вам привидятся на закате,
Силуэты дорог
В резкой сырости бязевого белья,

Силуэты мишеней с белыми оспинками от пуль

Голоса…

Через строй переездов
Раствориться немыслимо в этой земле.
Омега-моря-подкова
На твоей, как браслетка, надета руке,
Ты потянешься в ночь,
Увязая прощальной рукой,
Но не в нашей земле.

Живы все, кто вернулись.

Молох в серой мерлушке,
В усах и улыбке-пенсне
К вам приблизится на вокзале
В той объемной оспенной
фотографической серой икре…
Ты въезжаешь в лицо его, закрыв глаза —
в крупнозернье этого века.

Ты въезжаешь в свой город

На яблоках спелых
В дневальной грозе,
Что смывает с плеч знаки различий.

Ты въезжаешь в Москву

В подбровья мостов и садов
В ветки редкие световых реклам
И десны госпиталей,
Где в потерянном завтра-сегодня-вчера
Иероглифы в серых халатах
Подметают больничный двор.

И одежда разъята твоя на ура,

Ты вошел в половину световую лица,
Ты вышел из ниши тени,
И подковка сверкнула во лбу: омега моря.
Счастья не хватит на всех.