Открытый мир (СИ)

Кто-то из людей магистра Ланса подал короткий, отрывистый жест — и в сторону нескольких неприметных людей в толпе ударили незримые оглушающие чары. Раздались отчётливые хлопки деактивирующихся щитов, которые никак не помогли местным часовым против магов совсем иной весовой категории. Толпа пока безмолвствовала, а на группу вооружённых до зубов магов смотрели во все, широко раскрытые от удивления, глаза.

В память Ардена врезалось выражение лица какого-то малолетнего пацана, висящего у матери на груди и смотрящего сейчас прямо на него. В нём был одновременно, и страх, и восторг. В то же время, как побледневшее лицо его матери выражало ничего, кроме желания оказаться сейчас как можно дальше от всех событий.

Взгляд магистра вдруг зацепился за одну необычную, приметную деталь — волосы большинства собравшихся на перекрёстке были причудливого синего оттенка. Иссиня-чёрные, или даже совсем экзотические варианты, вроде двух-трёхцветных сочетаний синего со всеми цветами радуги, вплоть до огненно-рыжего. Но одно было неизменно, а именно — родовые признаки Дома Роволло на шевелюрах собравшихся горожан, отчего в глазах Ардена сильно зарябило. Он ощутил себя, словно на знатном балу, куда пригласили дебютанток со всего Дома Роволло.

Естественно, представителя Дома Анион никогда не пустили бы поглазеть на девушек враждебного Дома, но никто бы не запретил Ардену нарисовать такую картину в воображении. Ну, кроме супруги, разумеется. За такое мыслепреступление, от телепата можно было схлопотать и взбучку.

Неизвестно, в какой момент кто-то заметил бесчувственные тела магов из городской стражи, но Арден каким-то нутряным чутьём ощутил, как изменилось настроение в толпе. Вдруг, неожиданно раздался какой-то панический, многоголосый крик, и толпа отхлынула назад от его отряда, рискуя затоптать десятки нерасторопных, или просто неудачливых людей.

Раньше, чем произошло что-то непоправимое, Арден резко вздёрнул ладонь в самые небеса.

— Стоять! — зычно крикнул он, усилив свой голос с помощью магии. Магистр развернул свою ауру, делая её видимой даже в немагическом зрении. Помимо внутренних энергетических центров, аура служила основным хранилищем энергии для «быстрых» заклинаний, и именно человеческая аура наполнялась маной в тот момент, когда маг творил свои чары. И до сих пор, даже со всеми достижениями магической метрологии, красота, внешний вид и наполненность ауры являлись основным мерилом, с помощью которого определялся самый могущественный творец заклинаний. Навскидку, но тем не менее.

Светло-голубая, как небесная синева, аура Ардена расширялась, выходя далеко за пределы его тела и окутывая окруживших его магов магистра Ланса. Словно по какому-то наитию, Арден наполнил внешний слой ауры энергией, почти до остатка опустошив внутренние энергетические резервы. Не в силах удерживать такие огромные запасы, аура магистра пропускала их сквозь себя наружу, как воздух сквозь мешковину, но Арден не остановился на том, что исчерпал внутренние запасы до самого дна.

Кончики его пальцев нащупали магический накопитель за пазухой. Артефакт, за само обладание которым в Союзе миров могли и арестовать. Не будь он на миссии Архива, Арден оставил бы это рукотворное чудо в семейном тайнике, даже рискуя без него жизнью. А теперь, вся энергия из накопителя с пугающей лёгкостью наполняла ауру магистра, словно его собственная. Для стороннего наблюдателя это зрелище казалось совершенно невообразимым.

Накопители столь высокого качества были огромной редкостью, и посему отличить заёмную мощь от внутренней было почти невозможно. Окутавшая площадь, ярко-синяя аура магистра даже для его товарищей была похожа на явление архимага во плоти, среди бела дня.

— Стоять! — зычно повторил Арден, во вдруг воцарившейся вокруг тишине.

На него смотрели во все глаза, как на божество, спустившееся с небес. Он сам удивился такой реакции окружающих, ведь даже будь его внутренний резерв столь огромен, он не стал бы от этого всемогущим. Здесь было что-то не то…

Неожиданно его щеки коснулось дуновение ветерка. Невесомое, почти фантомное ощущение… вдруг заставившее молодого магистра вспомнить о том, что Эния до сих пор находится внутри летающего корабля. Вряд ли последнее могло ограничить её телепатическое могущество, впрочем.

И с учётом таких вводных, благоговение в глазах окружающих людей внезапно обрело новое измерение… ведь кто знает, что за картину они видят сейчас на самом деле? Насколько много в ней реального или вымышленного — созданного одной умелой плетельщицей иллюзий, которая буквально внедрила в разум тысяч людей навязчивую идею, благодаря которой окружающие едва ли, не готовы пасть перед ним ниц?