Открывая дверь в прошлое. О любви, счастье и стране, которой больше нет на карте

Неделя счастья пролетела как один миг. Настрадавшись в разлуке, Владимир Николаевич и Таня не расставались ни на минуту. Каждый день и каждая ночь были окрашены ярким цветом их безумной любви. Иногда они гуляли по городскому парку, отыскивая в нём укромные уголки, чтобы им никто не мешал целоваться. А иногда могли целый день не выходить из номера гостиницы, в которой остановился Владимир Николаевич, чтобы наслаждаться друг другом, забыв о времени. Таня только теперь поняла, какое это счастье – растворяться в любимом человеке без остатка, дарить свою любовь и, отвечая на его ласки, тонуть в бесконечном блаженстве. Девушка оставалась у любимого до утра и только ненадолго забегала домой. Она настолько изменилась, что родные её не узнавали. Таня расцвела, постоянно была в хорошем настроении, даже пела иногда. Мать и отец ни о чём не спрашивали, радуясь такой перемене в дочери, понимая, что в её жизни кто-то появился. Юлька попыталась как-то выведать у сестры, с кем та проводит не только дни, но и ночи, но Таня как стойкий оловянный солдатик молчала и только счастливо улыбалась.

Последний вечер перед отъездом Владимира Николаевича они много говорили о будущем, строили счастливые планы совместной жизни. Он сказал, что будет ждать её приезда в Москву на следующей неделе, а к этому времени найдёт адвокатов по бракоразводным процессам, чтобы два развода прошли одновременно. Таня счастливо улыбалась, а потом вдруг с грустью смотрела на него, не желая расставаться ни на минуту. Он моментально рассеивал эту грусть страстным поцелуем, и она вновь чувствовала себя счастливой. Проводив Владимира Николаевича на вокзал, девушка долго стояла на перроне, глядя вслед уходящему поезду, который увозил самого дорогого для неё человека. Вернувшись домой, Таня открыла карту железнодорожных маршрутов и, постоянно сверяясь с часами, уточняла, какой пункт её любимый проезжал в данный момент. Ей казалось, что, наблюдая за его передвижением, она как будто присутствует вместе с ним в поезде.

Неожиданно в квартире раздался телефонный звонок. Подняв трубку, Таня узнала голос, который меньше всего ожидала услышать. На том конце провода всхлипывала Ангелина Петровна:

– Деточка, приезжай. Вадим в коме. Попал в страшную аварию, сел пьяным за руль. Сейчас в больнице. Ты его жена и должна быть рядом. Приезжай, я одна не справляюсь, ему уход нужен. – Она зарыдала и повесила трубку.

* * *

Таня и Владимир Николаевич встретились в больнице через несколько дней. Стоя перед стеклянной стеной, через которую была видна палата реанимации, в которой лежал Вадим, Таня не узнавала мужа в этой забинтованной с головы до ног мумии с подключёнными проводками. Владимир Николаевич, стоявший рядом с девушкой, молча смотрел на неподвижного сына, и невероятная мука искажала его лицо. Искоса взглянув на него, Таня осторожно взяла его за руку.

– Это я виноват, – прошептал он, не глядя на неё.

Она сжала его ладонь. Они молча ехали из больницы домой на служебной машине Спорткомитета, которая была закреплена за Владимиром Николаевичем. Он отпустил водителя и сам вёл автомобиль. Таня хотя и сидела рядом, но чувствовала, как он сейчас от неё далеко. Подъехав к дому на Котельнической набережной, Владимир Николаевич припарковался на стоянке, но из машины выходить не стал. Таня вопросительно на него посмотрела.

– Я временно живу на даче, – ответил он на её немой вопрос.

– Но почему? – расстроенно спросила она.

– Я не могу. Ты в доме, а значит, слишком близко от меня. Я боюсь сорваться. А сейчас в этой ситуации это недопустимо. – Он опустил голову.

Девушка ласково провела рукой по его прекрасной шевелюре, в которой, как она заметила, седины стало гораздо больше.

– Скажи, ты разлюбил меня? – с грустью спросила она.

Он повернулся к ней и с жаром воскликнул:

– Нет, что ты, никогда! Эта неделя в твоём городе была самой прекрасной в моей жизни. Я держал в руках своё счастье, я держал тебя, – добавил он тихо, с любовью глядя на Таню. Она счастливо улыбнулась и потянулась к нему, чтобы поцеловать. Он усилием воли отстранился.

– Извини, слишком тяжкий груз на меня давит. – Его голос вновь стал напряжённым. – В том, что произошло с Вадимом, есть моя вина, и я не могу об этом не думать.

– Но ведь тебя даже не было в Москве во время аварии. Ты был в другом городе, вместе со мной, – девушка недоумевала.

– Ты не понимаешь, Таня. Авария – это закономерный результат того, что ей предшествовало. Я видел, что с ним что-то происходит, и не помог, думал, повзрослеет, остепенится, и всё пройдёт.

– А разве у Вадима были неприятности? – Она была удивлена. Владимир Николаевич задумался.

– Ну, как тебе объяснить? Сын всегда хотел быть таким же, как я, – знаменитым чемпионом, которого знает вся страна. Он играл в лучших командах. Его брали в них иногда просто из-за фамилии, знали, что мой сын. Вадим к этому привык. Мне нужно было ему объяснить, что я достиг всего только упорными тренировками, а он плыл по течению только благодаря моей известности. – Мужчина тяжело вздохнул.