Откуда все это появилось?

Симпатии, которые император Александр питал к христианству, подтверждаются следующим весьма характерным случаем. В одном из кварталов Рима, где преобладало христианское население, возникла мысль постройки христианского молитвенного дома. Для этой целя христиане решили использовать площадь, считавшуюся общественной собственностью. Но на эту же площадь предъявляли права и поставщики хлеба. Решение вопроса было передано на усмотрение императора. Александр Север решил спор в пользу христиан, сказав: «лучше посвятить это место какому-нибудь божеству, чем употребить его для целей нечестивых и бесполезных…».

Этот случай получил широкую огласку среди христиан и послужил как бы сигналом к сооружению церквей на главных площадях городов с христианским населением.

До того времени христиане, к удивлению язычников, не имели еще ни храмов, ни алтарей, ни жертвенников. У язычников были капища, у иудеев — синагоги, места же христианских собраний не имели в ту пору никакого отличительного признака. Собрания христиан устраивались или в частных домах, или в катакомбах.

Понятно, что эта «уединенность» была вызвана гонениями на христиан и нередко давала повод язычникам возводить на христиан самые жуткие обвинения. Христианским богослужениям приписывались самые скверные побуждения и цели. Обвинения прекратились и страсти улеглись, когда появились храмы и двери их широко открылись для всех. Храмы строились, обычно, на местах погребения «мучеников за веру» и посвящались именам этих мучеников. Вслед за мирными годами вновь наступали годы гонений, когда храмы сжигались и разрушались… Но достаточно было кратковременной передышки, как на месте сожженных деревянных храмов воздвигались каменные храмы. Иногда языческие капища превращались в христианские храмы, как случилось это с «Пантеоном» в Риме.

В начале христиане смотрели на воздвигаемые здания, как на обыкновенные места собраний, но по мере того, как члены церкви омирщались и духовные реальности христианской жизни заменялись реальностями материальными, на христианский храм стали смотреть, как на «новозаветную скинию». В каждом храме было сделано соответствующее подразделение: притвор, являвшийся как бы «ветхозаветным двором» при скинии, куда допускались язычники; сам храм, соответствовавший «святилищу» скинии и, наконец, алтарь, представляющий собою «Святое Святых». Став, таким образом, на путь ветхозаветного символизма и ритуала, трудно уже было остановиться в подражании. Вслед за подразделением храма введена была утварь ветхозаветного храма, ветхозаветные облачения для священнослужителей, возжигание светильников и лампад, воскурение фимиама, употребление просфор, креста, крестного знамения и т. п. Создались формы тех или иных церковных служб и богослужебных обрядов: литургии, акафисти, молебны, панихиды и многое другое.

Так незаметно «отец лжи», прельстив церковь полуистиной, постепенно уводил ее от «простоты во Христе» (2Кор. 11, 3), и делал это до тех пор, пока в последующих поколениях не утвердилось понятие, что храм — не просто здание для христианских собраний, а «новозаветный храм» — место пребывания Божия. В человеческом сознании была уничтожена самая главная новозаветная истина, без которой христианство перестает быть христианством, а именно, что Бог избрал Своим обиталищем не стены храма, а возрожденное сердце верующего, как написано: «вселюсь в них и буду ходить в них; и буду их Богом, и они будут Моим народом». «Ибо вы — храм Бога живого» (2Кор. 6, 16).

До грехопадения Адам был таким «живым храмом» Всевышнего, но пал, уступив трон сердца собственному «я». Чтобы падшему человеку вернуть возможность жизни в Боге и возможность жизни Бога в человеке, потребовалось много веков. Одно поколение за другим Бог подготовлял к принятию воплощения Сына Божия Иисуса Христа и Голгофской жертвы искупления. И вот, когда план спасения был полностью осуществлен, а возможность спасения была проверена и засвидетельствована апостолами и христианами-мучениками первых веков, сатане удалось похитить у церкви сознание, что Бог очеловечился для того, чтобы мы обожествились. Бог и доныне строит «дом духовный, священство святое» (1Петр. 2, 5), но строит его не из бездушных кирпичей, а «из живых камней», из людей, в сердце которых живет Бог, как написано: «Христос в нас — упование славы» (Кол.1, 27).