Отложенная казнь

– Он чудовище, – брезгливо поморщилась Май. – От него я могу ожидать всего. Но… мы не можем быть уверены в этом. Джако хоть что-то помнит о той женщине на эшафоте?

– Высокая, черноволосая, полноватая, – перечислил полицейский. – Единственная деталь, – обожженная рука. Брат заметил у той женщины ожоги. Еще она отказалась от последней трапезы и все время плакала.

– Отказалась? – Мон привычно склонил голову набок. – Все в общине знали о даре палача. Если эта женщина входила в ковен, она приняла бы яд.

– В Эксе жили и свободные люди, – задумчиво сказала Май. – Несколько ведающих женщин выбрали новую веру и не посещали наши празднества. Она могла быть одной из них. Если она при этом еще и жена священника… Это было бы логично. Вообще я помню рассказы матери о какой-то девушке с окраины Экса. Она выбрала инициацию огнем, но не смогла ее пройти. Потом девушку вылечили, но шрамы на руке остались, и она вышла из ковена. Говорили, как раз приняла новую веру, но у нее остался дар целительницы. А мать Энрика… Я тоже ее почти не помню и не знаю, была ли она ведающей. У нее такое имя… что-то связанное с цветами…

– Розамунда? – подсказал Карл.

– Да, – удивилась его возлюбленная. – Ты тоже ее вспомнил?

– Нет. – Он досадливо поморщился. – Джако назвал имя той, что погибла в тот день вместе с вашими родными.

На миг в кухне повисла гнетущая тишина. Все осознавали еще одну потерю и размеры безумия их врага.

– Он делает все, чтобы мы получили новые причины убивать его снова и снова, – заметил Мон. – Но я понимаю, к чему ты рассказал нам о еще одной смерти сейчас, Карле. Если это была его мать… Она не проклинала сына. Иначе бы Джако не опознал в ней ведающую. Она вылечила сына, и проклятье убило бы ее дар сразу.

– Значит, все зря, – убито заметил полицейский.

– Не совсем. – Май через силу улыбнулась. – Мы знаем, что Энрик сам обладает даром. Он один из нас. Не сказал ли тебе брат о том, что огонь похоронит врага навсегда?

Карл кивнул.

– Я это уже знаю, – признался он. – Только… Я не монстр, чтобы предавать человека, пусть и такого, как Энрик, жуткой смерти. Хотя он заслужил ее уже десятки раз. Да и проклятье… Вдруг оно вытащит его даже из пламени?

– Посмотрим, – тон у охотника был крайне нехорошим. – Мы же договорились, Карле: живем по законам этого времени. Перед смертью, даже если она снова будет не конечной, мы сможем спросить его, и у врага точно не найдется сил не ответить. В этот раз…

Они с Май переглянулись, как два очень голодных хищника. Карл и раньше видел у друзей такие взгляды. Они оба могли быть крайне жестоки, но он не осуждал их, только хотел прекратить все это.

– Стоит поторопиться, – перешел полицейский на деловой тон. – У меня есть кровь врага, и мне нужен Джако. Пора загонять Энрика.

Мон довольно кивнул и потянулся за пирогом. Разговоры о смерти не влияли на его аппетит.

2

Карл сидел в своем кабинете в управлении внутренних дел с самого утра. Начальник убойного отдела, конечно, не запер его в комнате, но регулярно приходил навещать сомнительного подчиненного. Так же раз в час Павел Семенович отзванивался Джако.

Как уж начальник оправдал их с братом перед высоким руководством, Карл не знал. Но, скорее всего, за основу была взята легенда, что тот, кого тут знали как Ивана, пострадал от действий преступника-гипнолога, того самого, которого отдел сейчас упорно ловит. Заявления от Карла на Джако не поступало, так что в целом уладить дело было можно. Особенно если намекнуть, как сейчас в отделе нужны люди.

Главное, все получилось, и теперь Джако мотался по городу вместе с Максом. Славка разделял с Карлом «кабинетный арест». Майор тяжело вздыхал, глядя на пачку медицинских карт. Он уже успел отложить документы, подтверждающие, что три из четырех убитых женщин были на консультациях у Энрика. Сделав несколько звонков, Карл выяснил, что преступник был в медицинском институте, вел какой-то там семинар для третьего курса, где училась Лиана. Доказательная база есть, теперь осталось сделать самое трудное…

– Если бы даже я был не в курсе ваших дел, – заметил Славка, – сейчас точно заподозрил бы, что ты не Кирилл.

– Из-за моего пристрастия к белым сорочкам или водолазкам? – предположил Карл. Его уже полу-правления по этому поводу расспросило. Кирилл предпочитал неяркие вещи, серые или черные. – Это наследие моего временного аристократизма.

Славка весело хмыкнул.

– Это забавно, – признал он. – Кстати, напомнил. Все хотел тебя спросить о Польше. У меня там родные. А ты в каких войсках был?

– Пехота, – коротко бросил Карл. – Второй Белорусский, в составе 69-й армии. Дошли до Западного Буга, где-то под Кладневом.

– Круто, – оторопело оценил коллега. – Но ладно. Давай о наших сегодняшних делах. Я про Кирилла… Ты так вздыхаешь над этими документами, маешься с ними. А Кирилл был у нас мужик вдумчивый и усидчивый. Думаю, если бы он не стал полицейским, из него вышел бы отличный бухгалтер.

Теперь уже усмехнулся Карл.

– Я плохо считаю, – признался он. – Тем более чужие деньги. Но кстати, ты и сам не слишком любишь бумаги.