Отложенная казнь

– Думаю, да, – кивнул Джако. – Он и запомнил. Скольких еще он отправил на костер или передал под нож маньякам? Да и… ее фраза была бессмысленна. Энрик даже головы в ее сторону не повернул. Он очень внимательно следил за палачом.

– Кстати, да, – вспомнил его брат. – Леони все же выпила яд. Когда Фарибер поджег ее костер, девочка тоже была мертва. Но как тогда Энрик смог подловить палача?

– Это было чуть позже, когда Фарибер предлагал хлеб и вино четвертой жертве, – сообщил ему брат.

– Что? – полицейский был искренне удивлен. – Четвертая? Их было больше? Ты никогда не говорил!

– Вообще да. – Джако даже как-то растерялся. – Нам всем были важны родные Май и Мона. И… не то чтобы я забыл ту женщину, просто… я даже не знал ее! В смысле до казни. Хотя ее смерть произвела самое тяжкое впечатление.

– Кто она? – попытался понять Карл.

– Я не знаю! – Брат расстроенно развел руками. – Я ее вообще в Эксе не помню. Высокая такая, чуть горбилась. Полноватая. Волосы длинные, и тогда были растрепаны, падали ей на лицо. Она все время тихо плакала.

– Высокая, полноватая, с черными волосами, – повторил полицейский. – Брат! Так выглядело большинство женщин нашей родины!

– Но я не знаю, что еще о ней сказать! – тут же начал заводиться Джако. – Помню имя. Розамунда. А! Еще один момент. Ее рука! Я случайно заметил, что ее правая рука обожжена. Там такие страшные шрамы были! Но это все. Может, ее знали Мон или Май. Она тоже из ведающих.

– Ну да, – согласился с ним брат. – Это разумно. Май должна знать, она же была Главой ковена. Что произошло с этой женщиной?

– Она отказалась от последней трапезы, – пояснил Джако. – Похоже, поняла, что в вине яд. И продолжала плакать. Тогда Фарибер чуть дотронулся до ее горла, будто случайно, а потом сразу поджег костер. Но тут его Энрик и поймал. Похоже, этот гаденыш что-то понял. Он подскочил к палачу и ухватил его за руку, как я тебе рассказывал. Снова истерика и этот странный красный ожог на руке Энрика. Мальчишка начал орать, что Фарибер один из них. Палач хотел отступить от него… Знаешь, он даже бежать не пытался, но в следующий момент один из стражников ударил палача по голове. Старший из инквизиторов только махнул рукой. И они достали петлю…

Брат тоскливо замолчал, но потом грустно улыбнулся.

– Его вешали уже мертвым, – закончил он. – Помню тот миг. Я понял тогда. Фарибера втащили на деревянную чурку, надели петлю. Он усмехнулся, и за миг до того, как кто-то из стражников толкнул опору у него из-под ног, палач закрыл глаза и начал обмякать, будто терял сознание. Но он был уже мертв.

– Знаю, – кивнул Карл. – Мону передали, что отец не сдался казни и умер чистым.

– Верно. – Джако снова стал серьезным. – Ведь смерть в огне для ведающих – это безвозвратно.

– В смысле? – в очередной раз удивился его брат. – Безвозвратно? То есть… они не смогут возродиться?

– Да, – просто подтвердил Джако. – Так что это было важно.

– О да… – полицейский устало потер лицо. – Ты хоть представляешь, сколько других людей, обладающих даром ушли навсегда? Те, кого Энрик отправлял на смерть после? Каково же было Май и Мону!

– И мне, брат, – признался Джако. – Видеть это… Я наговорил тебе глупостей в прошлую встречу. Я пошел с вами именно из-за этого. Я поступил как ты!

– Но ты что-то вроде этого тогда и сказал, – не понял Карл. – Что пошел просто вслед за мной.

– Нет. – Брат тут же начал раздражаться. – Ты никогда меня не слушаешь! Я сказал, что сделал, как обычно делаешь ты, а не просто пошел за тобой, как неразумный кутенок! Я уже объяснял тебе, что ты имеешь дурную привычку делать то, что считаешь нужным! Это твое благородство! Не задумываясь о последствиях, ты просто защищаешь какого-то мальчишку, потому что против него встало семеро противников. Ты спасаешь в подворотне девчонку, от которой и сам не знаешь как избавиться. Ты считаешь, что поступаешь так, как правильно. Вот тогда и я поступил так, потому что просто представил, что там, на площади, на костре пытались сжечь мою мать! Она была ведающей! И все они… Короче, это было недопустимо.

– И ты злишься на меня, что поступил правильно? – усмехнулся Карл. – Ты уникален, Джако! Единственная причина, достойная уважения в твоей жизни!

– Не только. – Брат опять нахмурился и стал угрюмым. – Была и еще одна, такая же глупая. Я пошел с вами, потому что я все это начал!

Карл тяжело вздохнул. У него кончились силы удивляться.

– На тебя так повлияли препараты Энрика? – осведомился он. – Или ты просто еще нездоров? Что ты несешь, Джако?

– Я думал, ты знаешь. – Тон брата стал нервозным. – Ты сам сказал, что знаешь: это не первая моя попытка убить тебя. Но… оказалось, ты не знал…

– Внятно можно? – устало попросил младший.

– Можно! – тут же завелся Джако. – Помнишь того огромного хряка в лесу?

– Такое не забывается, – невесело усмехнулся Карл.