Отложенная свадьба

Скорее зла. Скорее в бешенстве. Все в их отношениях было ложью.

— Я могу объяснить, — уверял он.

— Объяснишь, как изменял мне? Объяснишь, что при живой невесте завел еще и подружку? И как же ты это объяснишь?

Элли коснулась ее руки:

— Криста, не надо.

Криста старалась сохранять спокойствие, понимая, что Элли права. Ей не стоит бросать ему вызов. И вообще не стоит с ним разговаривать.

— Она не моя подружка, — подчеркнул он. — Это просто мимолетная связь, глупая мимолетная связь. Я запаниковал. Понимал, что хочу быть с тобой всю оставшуюся жизнь, но запаниковал. Думал… думал, поскольку это случилось до свадьбы…

— Прекрати! — крикнула Криста. — Прекрати рассуждать и оправдывать себя! Ты изменял мне. И сомневаюсь, что тебя это смущало! Думаю, ты собирался и дальше видеться с ней.

— Это неправда.

— Это правда.

Она была уверена в этом.

— Я люблю тебя, Криста. Хочу разделить с тобой жизнь.

— Ты меня не любишь. И не можешь никого любить. Ты желаешь добра только одному себе. И готов пожертвовать мной, лишь бы тебе было хорошо.

— В том‑то и дело, что я желаю тебе добра! И хорошо усвоил урок. Убедил себя, что ты не узнаешь. Если бы хоть на секунду подумал, как глубоко раню тебя…

— Заткнись! — вмешалась Элли. — Заткнись, Верн! Оставь ее в покое и убирайся!

Тон Верна стал холоднее:

— Это не твое дело, Элли.

— Может, и нет, — раздался мужской голос. — Может, и нет. Но разговор окончен.

Джексон появился словно из ниоткуда.

— Как ты…

Криста изумленно уставилась на него.

— Так‑так‑так, — протянул Верн, медленно поднимаясь и оглядывая Джексона.

— Прощай, Герхард, — процедил Джексон. — Или мне вызвать охрану?

— Так ты здесь с ней?

Джексон не ответил.

— Он не здесь и не со мной. Его вообще тут не было, — вмешалась Криста. — До этого момента.

Верн перевел взгляд на Кристу, явно пытаясь определить, лжет ли она.

— Ты ничего не обязана ему объяснять! — воскликнул Джексон, угрожающе шагнув к Верну.

— Хочешь подраться? — вызывающе спросил Верн, широко расставив ноги.

— Она хочет, чтобы ты проваливал. Можешь сам уйти, или тебя вынесут. Как пожелаешь.

Элли схватила Кристу за руку и потащила к отделанной стеклом подводной лестнице:

— Пойдем!

Джексон догнал их у лифта.

— Верн ушел, — сообщил он.

— Я уже не верю, что он вообще уйдет.

Дверь лифта открылась.

— И я тебя не осуждаю, — заметил Джексон, когда они вошли в кабину.

— Я намерена скрыться в своей комнате.

— Нам нужно поговорить.

Выражение лица Джексона было более чем серьезным, и Криста встревожилась.

— Это не может подождать? — спросила она.

— Нет, это очень важно.

— Можете оставить меня в смузи‑баре, — сказала Элли, нажимая на кнопку третьего этажа.

А Криста обратилась к Джексону:

— Знаешь, я была счастлива в бассейне с минеральной водой. Все мои заботы и тревоги уплывали прочь.

— Пять минут, — настаивал он. — Ну может — десять.

— Я больше не хочу никаких дурных новостей.

Прежде чем он успел ответить, лифт остановился на третьем этаже. Двери открылись.

— Мак где‑то здесь, — сообщил он Элли, и девушка просияла:

— Правда?

Джексон широко улыбнулся.

— Увидимся, — пообещала Элли и быстро ушла.

— Мак ей нравится, — заметил Джексон. — Он быстро ее найдет.

— Потому что он опытный сыщик? — предположила Криста.

— Потому что у нее все еще есть телефон с GPS.

— Из‑за вас, парни, у меня паранойя начнется!

— Быть параноиком иногда полезно.

Их взгляды встретились. Лифт продолжал подниматься к президентскому люксу на двенадцатом этаже. Его взгляд был нежным, и Криста покраснела от смущения. Она может сопротивляться сколько угодно, но он с каждой встречей казался ей все более привлекательным.

Выйдя из лифта, они направились к номеру в дальнем конце коридора. Двойные дубовые двери вели к просторным комнатам номера с красивым эркером.

Криста вынула из сумочки карточку‑ключ и вставила в прорезь. Джексон взялся за ручку и придержал для девушки дверь.

— Хочешь переодеться? — спросил он, когда они вошли.

Криста уронила сумочку на кресло и стянула потуже пояс халата.

— Ты собирался поговорить?

— Собирался. И собираюсь.

— Я скучал по тебе.

Она тоже скучала по нему.

Он необыкновенный мужчина. Сексуальный и самоуверенный, в чем‑то грубоватый и опасный. Но также классически красивый. Собственно говоря, он вполне мог стать моделью.

Она вдруг представила его в выцветших джинсах, без рубашки, на продуваемом всеми ветрами берегу. Ей и сейчас хотелось сорвать с него рубашку и обнять его.

— Не смотри на меня так, — низким голосом проговорил он.

— Я не смотрю.

Он подался вперед:

— Какая ты лгунья!

И это правда. Она лгала ему и лгала себе. Смотрела на него именно так, как он и говорил. Ее безумно тянуло к нему, и она не могла понять, почему сопротивляется своему влечению.

— Прости, — пробормотала она.

— За что?

— За ложь.

Он стиснул ее руки, и она качнулась к нему. Тогда он погладил ее по щеке и склонил к ней голову.

— Ты хочешь этого? — спросил он.

Она устала лгать.

— Да.

— Уверена? Потому что, если мы опять отступим, это может меня убить.

Ее это тоже может убить.

Вместо ответа, Криста потянулась к пуговицам его рубашки, расстегнула одну, вторую, третью…