Отложенное самоубийство

— Только официально. Мы с мужем давно уже живем раздельно. У него — своя жизнь, у меня — своя.

— Конечно, это не мое дело, но почему так произошло?

Она делает паузу. Нам приносят заказ. Чашки, тарелки, ложки, вилки, салфетки. Принимаемся за еду. Не знаю, как там утка по-пекински, а акулье мясо — полный отстой. Жестковатое и безвкусное. Картон. Выражаю презрение к акулам тем, что пью пиво. Пиво хорошее, немецкое.

Лана не забыла мой вопрос и, когда ее тарелка пустеет, отвечает:

— Ты знаешь, наверное, мы не подходим друг другу. Он — солидный, положительный человек, не склонный к авантюрам и безумствам. Серьезный бизнесмен. А я… Совершенно безбашенная личность! — Она вдруг весело смеется. — В качестве примера… Вспомнила, как я совратила мужа и его лучшего друга.

— Расскажи. — Выпитое пиво делает меня любопытным.

— Ну, это было на Новый год. Мы втроем нажрались до зеленых соплей, и я спровоцировала их на совместный секс. Не только со мной, но и друг с другом. Представляешь? Похоть-то никуда не денешь. Вот и дала инстинктам разгуляться. Я сволочь, да?

Я пожимаю плечами. «Да уж, такая Лана может любого маньяка переманьячить».

Исповедь продолжается:

— Они потом три года не разговаривали. Стеснялись. Муж до сих пор мне простить не может. И расстаться со мной не может. Говорит: «Мне от тебя ничего не нужно, лишь бы знать, что ты рядом». Поэтому живем в одном доме с раздельными входами.

— Ты работаешь?

— Да, исполнительным директором в одной из фирм мужа. Практически я ее создала. Так и работаю. Стараюсь побольше денег угадать с народа.

«Голубые» за соседним столом шумно копошатся. Существа среднего пола съели какую-то подводную гадость и хотят виски. Ну и зря. Позже начавший коллега вызывает раньше начавшего коллегу, а тот, в свою очередь, беспокоит самого терминатороподобного «сэнсэя» — более раннее существо. Реально здоровый «сэнсэй» вежливо объясняет, что виски в ресторане не подают. Геи недовольно кривят губки, но ничего не поделаешь. Такое правило. Вот и отлично. Виски они захотели!

— Теперь расскажи о себе, — просит Лана.

Я рассказываю. Про себя, про Марину, про Наташу. Про Алоиса Кальта было вчера.

— Всегда хотела познакомиться с писателем, — говорит она, омывая мне душу своими озерами. — Я же с детства читаю все подряд. Запоем. У родителей была прекрасная библиотека. И у мужа. — Она мягко касается кончиками пальцев моей щеки. — У тебя очень чувствительное эго, Вадим. Ты романтик, мурзичек. Я это сразу поняла. Почувствовала.

— Почему «мурзичек»?

— Потому что. Ты грустный мурзилка.

От мимолетной ласки Ланиных пальцев мое сердце наполняет горькая сладость. Такой вот парадокс вкуса. Взгляд Ланы, каким она смотрит на меня, непонятен. Калейдоскоп повернулся — новая картинка сложилась. Что она означает? А черт его знает!

— Ты заставляешь меня ощущать себя стареющим ловеласом, — выдаю я очередную глупость.

Лана убирает руку (к сожалению!) и озабоченно смотрит на часы.

— Ты спешишь?

— Я же на работе. Уехала на ланч. — Видя мое расстроенное лицо, улыбается и ласково тянет: — Ну, мууурзичек! Не обижайся.

Я не обижаюсь. Она права.

На Песталоцциштрассе меня встречает звон колоколов, пустая квартира, темный экран компьютера, толстая пачка рекламы в почтовом ящике и фаршированные перцы в кастрюле на плите. Равнодушный поток времени, чуть задержавшись в ресторане, ускоренно продолжает свой бесконечный бег.

Только успел переодеться, звонок в дверь. Открываю. Джейсон — очкастый друг Лукаса. Смотрит на меня снизу вверх и стеснительно улыбается. На самом-то деле он никакой не стеснительный. Во Вселенной Джейсон занимает очень мало места, поэтому, чтобы не потерять даже его, ему приходится маскироваться.

— Халло! Лукас дома?

Объясняю пацану, что Лукас далеко и вернется через месяц.

— Тогда я возьму его велосипед?

Велосипед нашего младшего стоит у подъезда и только мешает проходу. Его нужно бы унести в подвал, где есть помещение для велосипедов жильцов, но мне некогда. И неохота. Пусть берет, пострел.

— Катайся, только не сломай.

Счастливый Джейсон убегает. У него сегодня удачный день. А у меня? Вроде бы тоже неплохой.

Нужно договориться с Федей о вывозе мусора «на шрот». Звоню. Отрываю его от работы. Я знаю, что Федя работает на «брюках». Это еще одно непостижимое для меня наименование, бытующее среди русаков Нашего Городка. От Феди знаю, что работа на «брюках» заключается в сборе вещей, ставших ненужными их владельцам или оставшихся после смерти хозяев. Люди звонят на «брюки» по телефону и заказывают машину. Федя приезжает с коллегой по адресу и грузит ставшее ненужным или бесхозным имущество: мебель, кухонную технику, телевизоры, одежду… Потом эти вещи их фирма распродает или поставляет в пункты товаров для неимущих вроде наших «фенишек». Дарит им вторую жизнь. Или третью, четвертую… Обеспечивает круговорот барахла в природе. Циркуляцию старья.

Бодрый Федин голос заверяет меня, что в воскресенье утром он готов съездить со мной «на шрот», пока Дженнифер не увезла Ванессу в бассейн. Заодно и свой мусор отвезет. Решили вопрос.