Конечно, кто-нибудь может меня спросить, почему я вдруг передумал уходить из этой жизни, как планировал. Перечисляю причины по порядку. Во-первых, тридцать первое октября — канун Дня всех святых. Хэллоуин — время, когда открываются врата ада, и вся нечисть устремляется на землю. Наверное, не случайно в России эта дата празднуется работниками следственных изоляторов и тюрем. Кончать с собой в такой день — верх легкомыслия! Кто знает, куда тебя может занести, в какой сомнительной компании окажешься. Во-вторых, моя депрессия бессовестно пропала. Была-была, изводила, и вот больше ее нет. Видимо, исчезла от встряски, которую я получил на холме. В-третьих, еще не выполнено мое обязательство перед толстым старым троллем Алоисом Кальтом — не написана книга о его невиновности. Он же рассчитывает на меня. В-четвертых, все равно никто не знает, что я собирался покончить с собой. Поэтому не стыдно и передумать. Мужик сказал — мужик сделал. Мужик не сделал — снова сказал. Ну, как? Может быть, достаточно причин? А то я могу продолжить. Назвать еще девяносто шесть, чтобы получилось круглое число. В общем, мой последний поход в Ведьмин лес откладывается на неопределенное время.
Между прочим, я узнал, почему одна грядка в теплице Фединого сада дает в два раза больше помидоров, чем другая. Свен Дево нехотя признался мне, что закопал в эту грядку свою сдохшую от старости собаку Шейлу. Я решил не выдавать Дженнифер страшную тайну урожайной грядки. Ей и так тяжело, вчера похоронила своего бородатого папку.
Звонит Уль. Не могу не ответить. Интерпол!
— Халло!
— Халло!
Мой спаситель жаждет поделиться новостями.
— Вчера полиция произвела вскрытие обнаруженной вами неизвестной могилы за памятником обер-лесничему Бранду на Трех Крестах. В ней были найдены скелетированные останки. Судя по всему, мальчик и девочка лет десяти. Сейчас их исследуют специалисты.
Значит, стародавнее дело об исчезновении Ханса и Гретель Райнер теперь будет закрыто. Гудрун и Бернхард наконец-то смогут похоронить своих детей. Упокоить их души. Что касается меня, то я надеюсь больше никогда не встретить в своей реальности две окутанные ледяным холодом молчаливые фигурки в белых саванах. Хватит с меня этой мистики!
Пока я так соображаю, Уль продолжает:
— Еще одна невеселая новость. Алоис Кальт сегодня утром был найден мертвым. Сердце отказало. Отмучился старик. Говорят, он лежал в постели с улыбкой на губах.
Ну, что же. Конфуций сказал: «Утром познав истину, вечером можно умереть». Алоис Кальт познал истину. А потом для него наступил вечер.
Напоследок попросив меня передать Лане от него привет, Уль прощается. Я тоже в долгу не остаюсь: передаю привет обугленной Майе.
— Чюсс!
— Чюсс!
Кладу мобильник на стол, придвигаю ближе компьютерную клавиатуру. Печатаю: «Отложенное самоубийство. Роман».
Алоис Кальт выдумал пьесу своей жизни и сыграл ее до конца. Историю о страшном преступлении, безмерной любви и великой глупости. Драматург, блин! Теперь пьеса сыграна. Занавес. Звонят колокола.