Отложите свой брандспойт и утрите свои бакенбарды

Через жаркие бесплодные пустыни Айовы из самой Мексики шли к нему контрабандой караваны мустангов, навьюченные баулами с текилой и виски. Охраной их занимался Сэм Мендос. Когда-то он был хорошим: честно служил клинтиствудом в небольшом городишке штата Оклахома, суровым прищуром и неразлучным смит-энд-вессоном наводил закон и порядок на улицах города. Но впоследствии из-за несчастной любви Сэм перешел на сторону плохих – стал грабителем банков и бензоколонок. Отряд свирепых, специально обученных гризли всегда следовал в фарватере каравана, наводя ужас и смятение на случайных прохожих.

Не вернуть карточный долг Красавчику Санни было то же самое, что подписать себе смертный приговор!

– О, что я наделал, друг мой! – бросился в ноги Королю несчастный Капуста. – Спаси меня, спаси!

Стоп. Какая-то дешевая шекспировщина получается! У нас Чикаго, сухой закон, мафиози отец… Последнее – это, кстати, идея!

– Не волнуйся, кореш! Ты, конечно, залажался, как сучий потрох, но я смогу тебе помочь! – успокаивал друга Король. – Дон Винченце, самый беспощадный контрабандист правого берегу Гудзона, – мой двоюродный дядя. Мы пойдем к нему, поцелуем его перстень, и он нам даст денег!

– Ха-ха-ха, – саркастически… блин, было уже: саркастически смеялась в самом начале саркастическая старуха! …зловеще загоготал Дон Винченце, пуская дым сигарой за десять долларов за штуку. – Вы что, думали, вот так просто придете ко мне, поцелуете меня в перстень, и я вам дам денег рассчитаться с Красавчиком Санни? У меня трое родных племянников, шестеро двоюродных и двенадцать троюродных. Половину я уже и не помню. Если я каждому полудурку, называющему себя моим родственником, буду отслюнявливать бабло, с чем я тогда останусь! Бабло надо зарабатывать! Вот если бы вы мне помогли ограбить караван Красавчика Санни с контрабандным виски и текилой. Текилу я, впрочем, не люблю, у меня от нее изжога. Вот тогда… Может быть… Я дал бы вам денег. А если у вас получится, тогда… Тогда я стану самым свирепым и беспощадным контрабандистом во всем Чикаго, что по левую, что по правую сторону Гудзона!

Запрокинув назад голову, он снова зловеще засмеялся, роняя пепел с сигары за десять долларов на лацкан костюма за все пятьсот. Таким он был – Дон Винченце.

– Но, дядя, там же отряд свирепых мустангов… то есть гризли! Как же мы вдвоем с ними справимся? Мы же можем погибнуть! – воскликнул Король.

– Да мне по хер: нет бухла – нет бабла! – сказал как отрезал, Дон Винченце. Махнул рукой охране, подавая сигнал, что разговор окончен.

– Как же мы это сделаем? – спросил Капуста Короля, когда они вышли на улицу от Дона Винченце.

– Мы? – пожал плечами Король. – Не мы, а ты!

Я медведей с детства как-то не очень… Особенно гризли.

– Я думал, ты мне друг, а ты… – понурил голову Капуста. Развернулся и пошел вдаль. Король долго смотрел вслед уходящему под проливным дождем другу. На душе его скребли кошки.

Вечером пили с заказчиками. Надоело пить в ресторане при гостинице, решили прогуляться. Спуститься вниз: на берегу Оки – длинная прогулочная набережная со скамейками, памятник первому космическому кораблю в натуральную величину, очень красиво вечером подсвечено. Посидели немного в летнем кафе с пивом на розлив. Ушли по физиологическим причинам, организм требовал пописать, а негде. В кафе, в котором продают пиво на розлив, нет ни одного туалета!