Отлучение (Из жизни Александра Солженицына - Воспоминания жены)

"Горячо поздравляем Нобелевской премией, наградой вашего таланта давать людям надежду и уверенность".

"Сердечна поздравляю Вас. Пусть знают ваши гонители, что с вами наша совесть".

Из Киева: "Дорогой Александр Исаевич, примите наши поздравления и наилучшие пожелания в связи с присуждением вам Нобелевской премии.

Двадцать шесть киевлян, почитающих ваш талант".

"Поздравляю лучшего писателя сегодняшней России заслуженным признанием. Вы не одиноки.

Из тысяч ваших единомышленников..."

Из Риги: "Горячо поздравляю получением премии.

Знакомый вам читатель".

Из Волгограда: "Поздравляю". Самая лаконичная телеграмма из всех!

11 октября - воскресенье. Рано позавтракав, мы с Ниной Викторовной едем в Вешняковский переулок. Церковь... Слитно звучащий хор... Служба... Потом - проповедь... На этот раз мне все хорошо слышно. Отец Всеволод говорит о рыбаках, о том, как сразу наполнились их сети, когда они послушались веления Христа, выполнили Божью волю, отплыв на глубину... Так и в жизни... Все поступки наши должны идти из глубины... Мы часто принимаем за настоящее то, что на поверхности. Мы и совесть свою стараемся приспособить к своим поступкам, оправдать их... А надо проверять: соответствуют ли наши поступки воле Божьей. Надо жить по воле Божьей!..

Как и говорила мне Нина Викторовна, и в самом деле кажется, что именно ко мне обращены слова священника. И так хочется, чтобы Саня услышал их, понял, что он на мелководье...

- Господи, разбуди его, - шепчу я, заливаясь слезами...

Потом я у Верони, за роялем. У нее же познакомилась с женой одного политического заключен-ного из Горького, Светланой. Она - на пути в лагерь. Едет на первое свидание с мужем, которому предстоит отбыть 7 лет лагерей. Глаза ее горят счастливым блеском, хотя тут же и всплакнула. Мне все так понятно... Завидую ей из своего прошлого. В наше время не давали "семейных свиданий", когда бы мужа на несколько дней освобождали от работы и супруги проводили бы их вдвоем, без надзирателей, без посторонних глаз...

Александр Исаевич провел этот день в "Сеславине". Работал. К нему пытались прорваться какие-то иностранные корреспонденты, но он их попросту прогнал, как умел вообще обходиться с надоедавшими корреспондентами и с неугодными посетителями...

А в Рязань продолжали идти телеграммы и в тот день, и в последующие...

Из Киева: "Безмерно горды за вас. Нет уже оглушающей немоты. Слово "набат" звучит".

Из Новосибирска: "Поздравляем с премией. Держитесь".

Из Воронежа: "Поздравляю присуждением Нобелевской премии. Долгой жизни вам и новых книг.

Нержин Глеб".

Из Новосибирска: "Учитель... спасибо за все ваши уроки гуманизма, чести, добра, благородства. Мужества вам и здоровья!"

Телеграммы из Севастополя, Ульяновска, Воронежа и других городов нашей страны. Пачка поздравлений - из-за границы: из Берна, Брюсселя, Осло, Стокгольма, Сант-Яго, Кракова, Франкфурта-на-Майне...

Телеграммой с регистрационным номером 75, пришедшей в Рязань 17 октября, оборвались чтение и регистрация мамой приходящей поздравительной корреспонденции. Накануне ей позвонила Вероника и сказала: "Мне Наташа не нравится. Может, приехали бы?.."

При разборке маминого архива, уже после ее смерти, я обнаружила два сохраненных ею железнодорожных билетика. На обертке - надпись: "Билеты моей горестной поездки в Москву. (18 октября - 13 ноября 70 г.)".

8. "По воле Божьей!"

13 октября я посетила Всеволода Дмитриевича Шпиллера. Рассказала ему обо всем, что произошло после того, как у него был Александр Исаевич.

Отец Всеволод очень оценил ту роль, которую сыграл Николай Иванович Кобозев. Сказал Людмиле Сергеевне: "Нашелся человек, который пошел дальше меня. Дела обстоят намного лучше".

Когда я пересказала Людмиле Сергеевне основную мысль Кобозева, что в нашей ситуации нельзя страдания взваливать только на одного человека, что нужна нравственная расплата, она отозвалась:

- Какой мудрец!

Всеволод Дмитриевич просит передать привет Николаю Ивановичу.

Прочла отцу Всеволоду черновик своего письма мужу, от 6 октября.

- Это - не самоуничижение, - заключил он в ответ на мои сомнения, это настоящее смирение.

С Вероникой у нас в тот день снова была небольшая перепалка. Она меня все в чем-то упрекает. Я предложила ей:

- Устрой мне встречу с любым человеком, который считает, что Саня должен со мной развестись!

- У меня нет такого человека. Да и я сама этого не считаю.

- Так в чем же наше расхождение?

14 октября началось у меня обычно. Музицирую у Верони, разве что немного дольше, чем всегда: на следующий день у меня должен состояться урок у Ундины Михайловны. Готовлю главную партию 3-го концерта Бетховена. Играю его с упоением...

Потом звоню мужу, чтобы сговориться с ним о моем приезде в "Сеславино". Желательно на следующий день, после музыкального урока: на дворе похолодало, мне нужно взять кое-какие вещи потеплее...

Александра Исаевича почему-то завтрашний день не устроил.

- Приезжай или послезавтра, или уж сегодня.

Согласилась. Сказала, что приеду сегодня...