Отмеченная лунным светом

Клэр потерла гладкую поверхность комода, будто облегчая боль, которую ощущала внутри себя. И все равно не могла ничего поделать с чувством зависти. Хотя он и обронил всего несколько слов, она поняла, что у Гидеона были такие отношения с отцом, которых никогда не было у нее со своим.

– И он научил тебя всему, что ты знаешь, верно?

Потому что она знала – так делают отцы. По крайней мере, хорошие. Единственное, чему научил ее отец – невидимость безопасней.

– Да.

– А твоя мать? – спросила Клэр, вздрогнув в ту же минуту, как только вопрос слетел с ее губ.

Его губы сжались. Движения стали более решительными. Она ощущала его напряжение, осязала волны жара, расходящиеся в воздухе.

– Моя мать работала учителем музыки. В свободное время она была дирижером хора в нашей церкви. Она была примерной католичкой. Рыба по пятницам – и не только во время Великого поста. Никаких оправданий. Мы каждое воскресенье сидели на передней церковной скамье. Господи, – усмехнулся Гидеон, – она даже не вела тот образ жизни, который привлекает ликанов.

Его темно-зеленый пристальный взгляд прошелся по ней.

– Она никогда не прогуливалась по темному переулку.

Клэр застыла.

– Ты хочешь сказать, что я сама навлекла на себя это?

Его прекрасно очерченные губы изогнулись практически безжалостно.

– Я ничего не говорю, Клэр.

Испытывая неприязнь к подтексту – будто она сама навлекла на себя неприятности – Клэр предположила:

– Я думала, что мы могли бы поесть, до того как уйдем.

Гидеон что-то проворчал.

– Что? – спросила она, а затем вспомнила.

Есть вместе, общаться – все это табу. Он не хотел сближаться слишком сильно. Без сомнений, он избегал ее весь день именно по этой причине.

– Прости, что побеспокоила тебя, – резко проговорила Клэр, ненавидя обиду в своем голосе, внезапный приступ одиночества в сердце. Повернувшись, чтобы уйти, она бросила через плечо: – Я просто пойду и съем «Арм энд Хаммер» [23] из твоего холодильника.

Она прошла половину пути до двери, когда его голос остановил ее.

– Что у тебя на уме?

– «Техасодельфия» [24], – ответила Клэр.

Во рту начала собираться слюна при картинке мясного сэндвича с сыром такого же большого, как ее рука. Она обычно избегала их. Слишком много калорий. Но кто будет считать теперь?

Гидеон встал, вытирая руки о поношенные джинсы. Волна его запаха ударила по ней – пот и мужчина, отчего ее тело впало в ноющее осознание.

– Дай мне секунду, чтобы принять душ.

Клэр кивнула, пытаясь представить его обнаженное тело под струей горячей воды, или свои руки скользящие по его большому телу, вспенивающее мыло на его каждом твердом сантиметре. Ее живот содрогнулся, и она поспешила выйти из комнаты, ожидая момента, когда окажется одна, чтобы взять под контроль сбившиеся с пути желания до того, как встретиться с Гидеоном вновь.

Они сидели в задней кабинке, сверху раздавался голос Кид Рока, а Клэр смотрела на пару, которая заняла кабинку напротив них. Похоже, они были студентами.

Она улыбнулась и кивнула головой в их сторону.

– Первое свидание.

Гидеон посмотрел на детей, его рука свободно вытянулась вдоль задней стенки кабинки.

– Откуда ты знаешь?

Ее взгляд пробежал по маленькому черному платьицу с тонкими лямками, которое было надето на девушке.

– Она слишком уж нарядно одета для этого места.

– Не тебе говорить о слишком красивой одежде, – по губам Гидеона скользнула улыбка.

Клэр опустила взгляд на свою грудь. Он все же заметил. Но ничего в его лицо не показывало – оценил он ее попытки или нет.

– Это – слишком нарядно? – спросила она.

– Нет. Думаю, я бы назвал это недостаточно нарядно.

Гидеон наклонился вперед и положил локти на стол, русые волосы упали ему лоб.

– Почему у меня такое чувство, мисс Морган, что ты никогда не надевала подобную одежду ранее?

– Может, потому что я мало бегала по магазинам, – Клэр пожала плечами, потягивая напиток.

– А что касательно других изменений? – его взгляд скользил по ее лицу и волосам.

Подтекст слов Гидеона был очевиден. Ничего такого, чего бы он не говорил ранее. Он списал ее новый облик на одну из сторон воздействия проклятия.

– Да что ты говоришь, – не желая признавать, что он был прав, она, защищая себя, проговорила: – У меня была одна и та же стрижка с четвертого класса. Стрижка, которая уже давно устарела.

Гордость остановила ее от признания, что ничего кроме собственной доброй воли не принесло бы изменений в ее облик.

– Ты не очень хорошая врунья, – эти светло-зеленые глаза понимающе сверкнули.

Клэр опустила взгляд и схватила свою бумажную салфетку.

– Новая ты определенно произвела эффект на своего бойфренда, – добавил он вполголоса.

– Какого бойфренда? – Клэр подняла глаза, ее лоб сморщился.

– Твой друг-учитель.

– Сирил? – Клэр скривилась и махнула рукой в воздухе. – У нас было одно свидание. А кроме того не думаю, что ему понравлюсь новая я.

– Мне кажется, ему понравилось бы, – усмехнулся Гидеон.

– Может, только внешне. Но он любит, чтобы его женщина была…- она искала правильное слово, пальцами перебирая в воздухе, будто могла выхватить его.

– Тряпкой? – охотно предложил вариант Гидеон.