Отмеченные водой и пламенем

-Я умею быть очень убедительным! - оскалу Оффенбаха позавидовала бы небольшая акула.

Барнхельму очень хотелось сказать все, что он думает об убедительности, вежливости и культурности приятеля, но мужчина посмотрел на Кайо, внимательно прислушивающегося к разговору, и благоразумно решил оставить все свои мысли при себе.

Дорога до поместья Оффенбах заняла больше трех часов - по той банальной причине, что у путешественников было всего двое лошадей и, если бы даже каждая из них несла двух всадников - кому-то одному все равно пришлось бы идти пешком. А потому на конях ехали Эрменгильда и Кайо.

-Надо было не продавать осла, - мрачно бурчал Росперт. - Тогда бы их у нас было несколько!

-Заткнись, а? - зло посоветовал ему ландскнехт - чем ближе путешественники подъезжали к цели своего путешествия, тем мрачнее становился мужчина.

-Я рейтар! Я должен ездить верхом! А не бегать по земле, как общипанный петух!

Этот намек на ландскнехтское цветастое одеяние Мадельгер, как ни странно, проглотил молча.

Наконец, впереди показалась долина, в глубине которой находилось крошечное озеро, окруженное домиками с соломенными и черепичными крышами; неподалеку расположился величественный замок, украшенный флюгерами с гербом владельца.

Чем ближе к нему подъезжали, тем нетерпеливее себя вела Эрменгильда: девушка беспокойно оглядывалась по сторонам, нервно сжимала поводья коня...

Мадельгер, напротив, все замедлял шаг. В последний раз он бывал здесь, когда ему было лет шесть, а потому не мог сказать, что помнит эти места, но чем ближе был замок, тем сильней на Оффенбаха нахлестывало ощущение какой-то нереальности.

Казалось, он попал в сон. Старый, полузабытый, уже почти стершийся из памяти, но с каждым мигом обретающий плоть и кровь...

Через некоторое время путешественники приблизились к аллее, вдоль которой росли высокие клены.

Женщина с корзинкой в руках спешила куда-то по своим делам, но, увидев путешественников, вздрогнула, всплеснула руками:

-Вы вернулись!

Мадельгер испуганно отступил на шаг - он совершенно не рассчитывал на то, что его опознает первая же встречная. Но к счастью, незнакомка сейчас смотрела не на него:

-Госпожа, вы вернулись! - радостно охнула она, выронив корзинку.

Эрменгильда буквально кубарем скатилась с седла, бросилась навстречу женщине и, с радостным криком:

-Инграда! - повисла у нее на шее.

Через мгновение девушка, не размыкая объятий, обернулась ко своим спутникам:

-Это моя кормилица, Играда! - лицо ее светилось счастьем.

Ландскнехт зло поджал губы: он понятия не имел, была ли у него кормилица или его и в этом обделили.

Женщина на миг отстранилась от Эрменгильды и заохала:

-Да что ж это с вами случилось, госпожа! Похудели, кожа потемнела, как у крестьянки... Да и в платье мужском!.. А волосы? Что ж с вашими волосами...

Мадельгер медленно закрыл глаза, пытаясь удержать начавшую поднимать голову саламандру: за грудиной начинал сновать крошечный огонек, постепенно растущий в размерах...

А женщина потянула Эрменгильду за руку в сторону замка:

-Пойдемте-пойдемте! Ее Милость так будет рада, что вы нашлись! И Его Милость обрадуется!

Огненный барс, спрятавшийся в человеческом теле, зло хлестнул себя хвостом по ребрам...

Эрменгильда беспомощно обернулась на своих спутников:

-А... как же...

Ее поняли без слов:

-И они пусть с вами идут! Они ведь вам приехать помогли! Их Милости рады будут и их видеть...

-Особенно меня, - зло буркнул ландскнехт, - Просто счастливы...- но мужчину никто не услышал...

...После Борна замок Оффенбахов казался Винтару слишком... милым. Другого определения водяной колдун просто не мог подобрать. Все было таким крошечным, аккуратненьким, опрятным, что невольно наводило мысли о кукольном домике.

Кайо зачарованно оглядывался по сторонам. Мальчишке казалось, что он попал в какую-то сказку: озеро с лебедями, обвитая пока еще не зазеленевшим плющом беседка, мраморные ступени, ведущие в замок...

Росперт, судя по его оценивающему взгляду, пытался подсчитать, сколько же можно попросить за возвращение блудной дочери в лоно семьи.

Порог замка Мадельгер перешагнул последним. На несколько мгновений задержался, затем посильнее надвинул шляпу на глаза и шагнул вслед за остальными. От полей шляпы, там, где их коснулась рука наемника, потянулся легкий дымок...

По дороге в главную залу, Инграда тут же раздавала приказания всем встречным слугам:

-Нисо! Госпожа вернулась, радость какая! Пойди, доложи Его Милости! Гейла, а ты что стоишь? Сообщи Ее Милости, что госпожа нашлась, вернулась! Хекка, а ну, быстро на кухню! Ты ж посмотри, как госпожа исхудала! Пусть стол готовят! Ава, хватит глазами хлопать! У нас радость, госпожа вернулась! Комнату ей приготовь, воду для ванны согрей!..

У Мадельгера перед глазами начинал клубиться багровый туман...

Скрип двери, поспешные шаги... И в холл выбежала женщина:

-Хильди! Единый, Хильди!

Мадельгер дернулся, как от пощечины. Выкрик баронессы отозвался в ушах отчаянным шепотом: "Гери... Энцьян... Сынок..."