Отмеченный Судьбой

«Чтобы выжить нам необходим всего один человек. Тот, который нас любит…» ©

Солнце только-только успело подняться из-за линии горизонта, и утренний воздух, всё ещё пропитанный ночной прохладой, давал возможность дышать полной грудью. Несколько домов, уцелевших после штурма, пугали тишиной, ведь она говорила о том, что здесь больше никого не осталось.

Лёжа на спине, Кирилл пытался прислушаться к окружающим звукам, чтобы понять, где он находится. Плен, Рай или ещё что похуже… Однако всё, что мог слышать, – это пение птиц и шум воды.

«Душу продам, если я – на побережье моря или океана», – промелькнула забавная мысль. Чёрт, даже в такой гавёной ситуации умудрялся шутить. Боль в теле тут же рассеяла мечты и спасла от вечных мук у «рогатых». Мозг выдал картинки последних событий, от которых стало страшно. Благоговейную улыбку как рукой сняло.

Чудов открыл глаза и посмотрел по сторонам. Да уж, Раем тут не пахло… Он сделал глубокий вдох: похоже, что серьёзных ранений не получил. Для большей уверенности Кирилл пошевелил конечностями, которые подтвердили его догадки. Он попытался подняться, но боль в теле мешала движениям, так и норовя оставить его в лежачем положении ещё как минимум на несколько часов.

Кое-как Чудов всё же сел, тяжело дыша и держась за правый бок. Неужели остался один? В этом проклятом Аду. Чтоб черти подрали всех тех, кто… И вдруг в знойной тишине Кирилл услышал приглушённый кашель. Парень снова осмотрелся, пытаясь определить, откуда он исходил.

Метрах в тридцати от себя, около покосившегося домишки, Кирилл увидел солдата. Тот не подавал признаков жизни. Но кто-то ведь кашлял! Собрав силы, Чудов встал и, спотыкаясь, медленно двинулся к бойцу. Он лежал лицом вниз. Ефрейтор опустился на колени. Когда попытался перевернуть раненого, тот издал громкий стон, дав понять, что движения причиняли ему боль.

– Саня, это ты! – воскликнул Кирилл, и тут же его взгляд упал на окровавленный бок друга. – Твою ж мать, младший сержант…

– Еф… Ефрейтор, – улыбнулся Шторм, и в следующее мгновение лицо исказилось гримасой боли. – Где… Где остальные?

Глаза Чудова с трудом оторвались от рваной раны и судорожно метались по телу друга, сканируя его на наличие ещё каких-либо повреждений.

– Они улетели, как ты и приказывал. Улетели, Сань. Всё в порядке. Я… Я слышал, как «вертушка» поднималась в воздух.

Кирилл коснулся раны Шторма, и из неё тут же потекла кровь, окрашивая потемневшие сухие участки в ярко-красный цвет.

– Чем же тебя так зацепило-то?

Но Александр не реагировал на слова и действия. Его веки дрожали, с трудом открываясь.

– Ладно, ничего. Мы сейчас тоже пойдём – той дорогой, которой пришли, – продолжал нервно бормотать Чудов.

– Меня… Зацепило немного… – Александр попытался вздохнуть: – Так что… я никуда…

– Сань, – перебил Кирилл друга. – Сань, молчи, ладно? Твоя рана…

Ефрейтор снова предпринял попытку осмотреть её, но сдавленный стон помешал ему. Судя по отсутствию крови на земле, ясно было только одно: это не сквозное ранение и не колотая рана, что увеличивало шанс остаться в живых и продержаться до тех пор, пока они не найдут помощь.

– Прости… Извини, прости… – Трясущиеся руки парили над телом солдата, но коснуться его не решались. – Сань, ты лежи, ладно? Не шевелись. Лежи, я сейчас. Чёрт! – выругался нервно Чудов. – Что же делать?

Глаза бегали по близлежащей местности. Он был в растерянности и не знал, как помочь Александру, чтобы облегчить его мучения.

«Промедол»! (наркотическое обезболивающее средство в ампуле 2 мг, обязательное в войсковой аптечке солдата в военное время) – выдало находившееся в шоке сознание.

– Аптечка, – прошептал Кирилл и, несмотря на ноющую боль в мышцах, бросился к тому месту, где он очнулся.

Спасительная маленькая сумка лежала там. Подхватив её с земли, Чудов вернулся к товарищу. Достав ампулу, он незамедлительно ввёл раствор в тело Шторма.

– Сейчас станет легче, Сань. Терпи… Терпи, твою мать! И не вздумай мне тут умирать!

Выбросив пустую ампулу, Кирилл потрогал лоб друга – горячий. Чёрт! Он снова стал судорожно скользить взглядом по войсковой аптечке. Антибиотики! Схватив таблетки, а вместе с ними и «Пантоцид» (обеззараживающее средство для воды – обязательно в составе войсковой аптечки солдата), ефрейтор бросился к ручью. Сняв с бокового кармана куртки полупустую фляжку, он склонился к воде и опустил её в бегущий поток. Когда жидкости набралось достаточное количество, Чудов выдавил таблетку обеззараживающего средства и бросил её в флягу.

Только бы не слишком поздно!

Оказавшись рядом со Штормом, он громко позвал:

– Сань… Сань! Ты слышишь?