– Ох, много тебе тут воли дают. В мои то времена жестче все было, суровее.
– А меня любят и ценят. Потому что я способный.
– Это кто же тебе такое сказал то?!
– Да я сам догадался.
– Ах так. Ну давай тогда пойдем на полянку, посмотрю, на что ты хотя бы в «свиле» годен.
В ответ на эту реплику высокий стройный молодой человек с пышной шапкой пшенично-русых волос мягким текучим движением поднялся с пенька, на котором сидел, и пройдя сквозь малинник так, словно тот на его пути расступался, смыкаясь сразу за спиной, спустя всего пару секунд уже стоял в центре снопа солнечных лучей, пробившегося в центр полянки через кроны деревьев.
Второй участник разговора, мужчина лет сорока-сорока пяти, черноволосый, среднего роста, но при этом очень широкий в плечах, неторопливо отвалился от ствола кедра, в переплетенных выступающих из земли корнях которого он сидел словно в кресле, встал на ноги, потянулся всем телом, после чего сделал два стремительных шага и буквально взвившись в воздух, в изящном пируэте, больше походившем на полет, перепрыгнул кусты и оказался в двух метрах от стоявшего во внешне расслабленной позе парня. И сразу же атаковал того стремительной серией ударов. В ответ юноша, едва партнер по сшибке (именно партнер, а не противник, так как поединок шел «на любки») вошел в его «околицу» и образовал «ядро схватки», резко ушел влево-вперед, как бы обтекая сразу весь конус векторов атаки широкоплечего, стремясь зайти ему за спину или хотя бы контратаковать «в разрез» сбоку. Но тот мгновенно сместился по диагонали вперед-вниз и провел круговую подсечку. Юноша сделал фляк и сразу же на выходе из него, «на возврате» рванулся в атаку – ровно затем, чтобы попасть в захват. Из которого он попробовал уйти в
– Так нечестно! – сказал юноша, распрямляясь. – Вы прервали мой
– А ты, Дима, чем обвинять, подумай лучше, почему я так поступил.
Парень встряхнул головой и на мгновение прикрыл глаза. После чего сказал:
– Не, не понимаю. Честно.
– Эх… Да потому, что я в самом начале сказал, что работать тебя прошу в «свиле». А ты мне сразу же «маятник» выдал и боевую акробатику. А раз ты нарушил уговор, то и я от него стал свободен. И скажи спасибо, что я тебя еще «накатом вусруб» не приголубил.
– М-м-м… Про «свилю» я подумал, что это Вы так, вообще, а не конкретно сказали.
– Подумал?! Это, милый мой, иначе называется! Ну ладно в схватке, да со мной, а если ты так же вот будешь ДОМЫСЛИВАТЬ, уходя от Реальности в Иллюзии, при
– Да понимаю я все. Только вот… – юноша прервал фразу и, не договорив, снова тряхнул головой. После чего произнес: – Впрочем, не важно. Я буду внимательнее к нюансам.
– А что «вот» то? Начал говорить, так закончи, – ответил мужчина.
– Да как бы то ни было, чему бы и как меня не учили, а мне только 17 лет. Со всеми вытекающими молодежными «заскоками». И хотя я про них все знаю, да только знать одно, а суметь избавиться – это совсем другое. Да и полностью от них избавиться можно, только мощно фрустрировав психику. И в этом случае я для того
– Это ты верно подметил. И хорошо, что сказал. Однако если есть проблема, то есть и способы ее решения.
– Неужели? А что ж тогда даже здесь, в Коловоротном Детинце, дети и отроки тоже имеют множество тех же проблем в отношениях со взрослыми, что и в Большом Мире?
– Ну, во-первых, меньше, и намного меньше, а во-вторых, они все постепенно сводятся на нет. И гораздо успешнее, чем в, хм, как ты выразился, Большом Мире. А главное, благодаря регулярному кресению и душевным беседам, эти детские проблемы не оставляют в душах и разумах тех «путанок», «заломов» и «забродов», которые остаются у большинства обычных людей.
– Что ж, тогда и я «переболею» рано или поздно.