Отморозок

– Ч… что это? – откашлявшись, спрашиваю у заботливого парня.

– Односолодовый виски, детка. Благородный напиток. Для настоящих леди годится.

– Леди? – повторяю за ним.

Я леди! Это ужасно смешно.

Впрочем, смех застывает у меня в горле.

Эрик и Лори вернулись на своих автомобилях.

Немногочисленная толпа зрителей встречала их как героев.

Их тут же обступили плотным кольцом, обнимая и поздравляя Эрика и похлопывая девчонку по плечу: ничего, мол, в следующий раз получится лучше.

Бородач тоже рванул туда, напрочь забыв о своей фляжке.

Только я застыла на месте и смотрела на все со стороны. Словно фильм в кинотеатре под открытым небом…

Эрик обнимает свою соперницу, и рука остаётся у неё на талии, зацепившись за кромку джинсов. На Лори он смотрит как на равную…

И это неожиданно пронзает моё сердце обидой до самого дна.

С чего вдруг?

Не знаю.

Не понимаю.

Но мне неприятно.

Я делаю ещё несколько глотков из фляжки, оглядываюсь по сторонам, чтобы вернуть её владельцу. Но он там, где поздравляют и разбирают выигрыши. А мне туда совсем не хочется.

Я сую флягу в сумочку, отдам позже… наверное… это ведь напиток для леди…

И вдруг мой взгляд падает на открытую машину Эрика с ключами в замке зажигания.

Все отошли, забыв о ней, и теперь она одиноко и сиротливо стоит у края дороги.

Все мелькает перед глазами словно кадры из фильма.

Эрик, обнимающий смелую девицу, которая не боится гонять по опасной трассе ночью, машина, на которую сейчас никто не смотрит, выпитое за этот вечер – всё вдруг сливается в одну простую и очевидную идею.

Если для того, чтобы его впечатлить, нужно просто проехать быстро и вписаться во все повороты, это я точно смогу! Я ведь очень хорошо вожу! Конечно, в нашем провинциальном городке мы не ездили на таких скоростных машинах. Но я умудрялась выжимать неплохую скорость даже из стареньких развалюх, а уж с этой точно справлюсь.

Мелькает робкая мысль: может, не стоит? Но я отмахиваюсь от нее. Я должна показать себя, просто обязана. Это как наваждение. Машина буквально манит меня, и я не иду к ней – бегу.

Скорее, скорее…

Такая красавица…

Сажусь за руль, выдыхаю… только бы меня никто не увидел до того, как я стартану… только бы никто не вмешался…

А потом будет поздно.

Я докажу, что чего-то стою, и ему придётся со мной считаться.

Поворачиваю ключ в зажигании, давлю на педаль – и вскрикиваю: машина стартует неожиданно резко, и она действительно мощная.

Меня немного заносит, но я умудряюсь удержать руль в руках, а автомобиль – на дороге.

А дальше…

Дальше все произошло слишком быстро. Как будто фильм поставили на ускоренную перемотку.

Один поворот, второй – я вхожу в них точно, но уже понимаю, что силы неравны.

Надо сбросить скорость, иначе я не удержусь, не справлюсь.

Впереди – еще один крутой поворот.

На мгновение отвожу взгляд от дороги, и меня заносит.

Вихрь кружения, машина вылетает с дороги.

Я успеваю подумать: неужели все, конец?

Глава 6. Шерон

Из темноты меня вырывает касание рук. Осторожное, мягкое, но всё-таки сильное. Кто-то ощупывает моё тело и легонько хлопает по щекам.

– Эй, ты жива?

Я узнаю этот голос. Конечно, узнаю. Он меня раздражает, выводит из себя. А сейчас он почему-то мне нравится. И то беспокойство, которое я в нём слышу, мне тоже нравится.

Я с трудом разлепляю глаза и, еле ворочая языком, пересохшими губами произношу:

– Жива.

На смену беспокойству тут же приходит злоба и выдаёт матерную тираду, где самыми приличное было:

– Чёртова идиотка! Ты разбила мою машину!

Воспоминания накатывают волной, и я с ужасом понимаю: да, всё именно так. Я разбила его машину. Дорогущую, ту самую машину, о которой он говорил с настоящей нежностью – не то что о своих подружках.

Меня бьёт озноб, и я почти не сопротивляюсь, когда Эрик вытаскивает меня из машины, ещё раз ощупывает и коротко бросает кому-то:

– Разберись с ней! Сам видишь: мне сейчас не до этого.

И вот тогда-то я распахиваю глаза, оглядываюсь по сторонам. Эрик меня придерживает, а рядом стоит этот ужасный накачанный тип с бородой и в татуировках – тот самый, что протянул мне фляжку.

Я похолодела, ноги стали ватными, и я обмякла, повисла на руках Эрика. Я не хочу даже думать, что может значить это «разберись с ней» и как именно будет со мной разбираться этот жуткий в общем-то тип.

Он делает несколько шагов в мою сторону, и с моих губ срывается то ли шёпот, то ли стон:

– Не надо, пожалуйста!

Но он, кажется, и не слышит меня. Приближается и широкими плечами загораживает весь мир. Я жалобно всхлипываю, и только после этого вижу, как он, даже не задержав на мне взгляда, садится в машину:

– Да уж, сама она вряд ли поедет, – раздаётся через какое-то время его голос. – Придётся вызывать эвакуатор.

И только теперь до меня доходит, что, когда Эрик говорил «разберись с ней», он имел в виду не меня, а машину.

Но вздох облегчения не успевает вырваться, когда Эрик обхватывает меня сильнее и выдаёт новую матерную тираду.

– Идиотка, ты могла разбиться! – он срывается на крик. – Да ты чудом жива осталась!

Я молчу, соглашаюсь – понимаю, что виновата, кругом виновата.