Отморозок

А сейчас круг замкнулся. Приходится признать, что он победил.

Я всё сделала так, как он хотел, а для него эта победа даже не так уж и важна.

Глава 16. Шерон

Эрик явился домой утром. Я хотела ускользнуть пораньше, так, чтобы не столкнуться с ним, но ничего не вышло. Он зашёл на кухню, когда я пила кофе.

Я напряглась. Но показывать, что мне действительно больно, я не хотела. Не должна была. Да я просто выглядела бы глупо, попытайся хоть намеком дать ему понять, что меня это задело. А почему, собственно, он не может задержаться на ночь у своей подружки?

Из-за меня? Смешно.

Я сразу же представила себе, как он посмотрит на меня с усмешкой и скажет: «Эй, детка, ты что себе напридумывала?»

А мне лучше умереть, чем услышать такое. Так что я приняла решение – не говорить ни слова. Чтобы не испытывать жгучего стыда. Все в порядке. Ничего особенного не произошло.

Он ничего мне не обещал. Не его вина, что мои фантазии разбились. Я сама…

Сама придумала – сама и расплачиваюсь. Бессонной ночью, кругами под глазами и дырой в глупом сердце, которое на что-то надеялось. Даже сейчас. Если бы он пояснил, если бы в его глазах было раскаяние, если бы…

Так много «если бы»…

Но Эрик, похоже, и впрямь считал, что сделал что-то не так. Улыбка, довольный взгляд.

– Привет, Шерон!

Он подошёл ко мне, положил руки на плечи, чмокнул в макушку. Так просто… для него все так просто.

А я почувствовала почти физическую боль от этого прикосновения. Было невыносимо. Вот что я значу для него на самом деле. Девочка для развлечений, которой можно не объяснять, где ты был всю ночь. Которая не заслуживает даже лжи.

– Мне пора, – выдавила я через силу.

Стряхнула его руки с себя, подхватила сумку и выскочила из дома. На улицу, на свежий воздух, прочь от него. Видеть его, разговаривать с ним не было никаких сил.

Наверное, больше всего на свете мне сейчас было страшно почувствовать от него запах другой женщины. Почувствовать – и ничего не сказать.

А ещё желания. Эти его дурацкие желания – он ведь может загадать что угодно. И сейчас, впервые за всё это время, я понимала, что ничто не заставит меня это «что угодно» выполнить.

Не смогу.

Сломаюсь.

Выскочив за двери, сделала глубокий вдох, чтобы справиться с навернувшимися на глазах слезами. И поспешно сбежала, пока он не успел меня догнать.

Хотя…

Смешно убегать от того, кто не гонится.

Вряд ли он что-то заметил и понял, вряд ли обратил внимание на мое настроение, оно ведь его не волнует. Ему интересно лишь то, чего хочет и чувствует он.

Глупая, какая же глупая…

Я ведь знала, что у него до меня были девушки, догадывалась, что они менялись с катастрофической скоростью. Он уставал от одной и менял на другую. А что они чувствуют, не имело значения.

А ко мне он изначально отнесся как к той, которая ему лишь мешает. Его прикосновения в первый день, там, на террасе. Его слова, что он готов сделать все, лишь бы мы с матерью поскорей убрались из его дома…

Все кричало о том, что мне нужно держаться подальше от него. Хотя бы держать подальше свою душу и тело, а я…

Некого винить, нужно просто переждать, когда боль чуть уляжется, и я снова смогу хотя бы спокойно дышать.

Это был долгий день. Предэкзаменационная подготовка – штука изматывающая, но трудным его делало не это. Я не представляла, как вернусь домой, столкнусь с Эриком – и хочешь не хочешь придётся что-то обсуждать. Или продолжать нашу игру, которая теперь не принесла бы мне никакого удовольствия.

Я боялась остаться с ним один на один. Боялась, что снова поверю в то, чего нет. Боялась, что снова поддамся. И разобьюсь потом на осколки, которые уже не собрать.

Он забудет и легко переступит: подумаешь, у хозяина игрушка сломалась. Вокруг много других, более прочных, красивых. А я не смогу так просто подняться и отряхнуться.

Я не представляла, что делать. Спрятаться, убежать – но куда? У меня даже не было денег. И потом, что я скажу матери…

Выбора не было.

Время неуклонно подталкивало стрелки часов, и отсчитывало минуты, когда все-таки придется возвращаться домой.

– Выглядишь уставшей, – сочувственно сказала Клэр, подсев ко мне.

Я посмотрела на неё, и вдруг мне в голову пришла отличная мысль. Мне вовсе не обязательно оставаться с Эриком наедине! При посторонних уж точно он не прикажет мне слизать сливки со своего живота или сделать ему минет.

Стоило подумать о последнем, как щекам стало тепло, а перед глазами предстала картинка, как я послушно опускаюсь перед ним на колени. И его взгляд… темный взгляд, который подстрекает меня быть смелее, бесстыдней…

Качнув головой, отогнала от себя эти мысли. Все, никогда больше, я не смогу…

– Ты говорила, что тебе невозможно заниматься дома? – спросила я подруга.

– Ну да, – подтвердила Клэр, глядя на меня с затаенной надеждой.

– Знаешь, я думаю, мы всё-таки сможем обосноваться у нас. Мама со Стивом уехали, так что…

Да, это было ужасно – прикрываться Клэр.