Отмщение

Шли открыто, даже нагло: со включенными фарами, выстроившись в колонну. Прорыв сквозь первый кордон прошёл успешно - немцы до последнего не ожидали разворота на Томск. Уже не ждали. Ильин же, успев соединиться с маршевой колонной, уверенно ударил в самой слабой точке - на переправе. И, не сбавляя темпа, уклонился от боя. Танки, набрав наконец полный ход, резво понеслись вперед. К городу подошли даже раньше, чем планировалось. График поплыл, конечно, но не у противника же спрашивать? Тем более сожаления стали абсолютно бессмысленны после того, как в разных концах города огненными всполохами расцвели два сильных взрыва.

Понимая, что ждать дальше бессмысленно, Ильин дал приказ атаковать, не задерживаться на позиции. Отдал не зря - уже через минуту по месту недавнего сосредоточия бригады отработали ПТУРСы. Учитывая оперативность и возможности противника, осталось только уповать - по городу бить не станут. Что, впрочем, не противоречит ни здравому смыслу, ни общей практике: одно дело попытаться провернуть комбинацию по очернению и совсем другое открыто бомбить мирный город. Можно, только с красивыми лозунгами и благородным ореолом придется окончательно распрощаться. А этого делать немцы не станут.

Кроме того... Был ли у Ильина какой-нибудь иной выход, кроме как идти вперед? И вот впервые за всю недолгую, невероятную, непредсказуемую войну войска советской армии перешли в настоящее наступление. Без скидок на качество, превосходство и прочая, без маневров и уверток. Сколько же они ждали этого? И сколько сделали ради одной этой минуты? А спустя менее получаса - бригада заняла город, методично окружая и уничтожая очаги сопротивления. Рынок оказался пятым по счету...

Полк Лазарева ударил в тыл зарвавшемуся противнику. Всецело поглощенные азартом травли, немцы даже не поняли, откуда возникла угроза. Да и неоткуда было никакой угрозе взяться! Это просто не укладывалось в головах и ширило панику.

Жидкий кордон смяли походя, без помех пробиваясь к центру. Где продолжалась вялая перестрелка. И вот уже через несколько секунд атакующие сами превратились в жертву. Очутившись между слабенькой наковальней и сокрушительным молотом. Сопротивления почти не было - десантники действовали профессионально, не церемонились, нанося удар.

Кузнецов не поверил глазам, когда услышал сквозь вязкий стрекот выстрелов знакомый рев танковых дизельных моторов. Подумал, что от переживания галлюцинации разыгрались - совсем плохой стал. Но нет. Сразу же за этим в спину и фланг немцам густо хлынул свинцовый град. Не воображаемый, а самый настоящий. По сравнению с которым штурм штаба сопротивления сразу показался лишь невинной детской игрой в войну.

После первого удара новых не требовалось: нападавших фактически растерзали, доверху наполнив свинцом. Внутрь же пробиться неудачливым бошам не позволило ожесточенное сопротивление повстанцев. Нежданная помощь окрылила приготовившихся к смерти людей, придала сил. Когда адмирал, пошатываясь, вышел наружу, ни на секунду его не посетило сожаление при виде изувеченных тел, застывших в изломанных позах. Оторванные конечности, кровь, навсегда припечатанный к лицам ужас. Несмотря на довольно относительную виновность отдельных исполнителей, Кузнецов заранее вынес вердикт всем оптом - и никакие общечеловеческие принципы, никакая мораль не заставят изменить себе.

Лазарев тем временем пробился к центру схватки - и застыл, совершенно ошарашенный. Такая реакция, впрочем, уже перестала быть для адмирала диковинной. Только сейчас нет времени для встреч и объяснений.

- Полковник, - Кузнецов сразу приступил к делу. - Две важные цели требуют срочного вмешательства.

- Что... Что за цели, Александр Игоревич? - справившись с голосом, уточнил Лазарев.

Прежде чем ответить, Кузнецов бегло скользнул взглядом по сторонам и как мог бесстрастно сказал:

- Первая - фургон с РДС, вторая - здание администрации...

- РДС?... - Лазарев от удивления на миг выпучил глаза. - Простите... Я правильно понимаю?...

- Да, да, правильно... - с нажимом ответил адмирал, старательно внушая выражением глаз полковнику не говорить лишнего. Среди сопротивления знали, что именно нашли только тройка начальников и разведчики. Которые, как надеялся Кузнецов, успешно перевезли груз после начала штурма. Дальнейшее распространение дурных новостей неизбежно вызовет страх и панику, не говоря уже о потенциально более трагичных последствиях.

- Ясно... Понял, товарищ адмирал... - Лазарев вновь нервно кашлянул, пальцем оттянув внезапно ставший тесным ворот. - Где находится фургон?

Кузнецов мысленно кивнул, одобрив реакцию полковника. Что бы ни происходило в администрации, какие бы опасности она не хранила - заложенная атомная бомба перевешивает всё. Или почти всё. Запомнив адрес, Лазарев лишь коротко кивнул и скорым шагом направился к заместителю. Себе же Александр запретил думать о судьбе штурмовой группы. Не оттого, что был сатрапом и злодеем - но сейчас от переживаний толку немного...