Отмытый роман Пастернака: «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ

В тот день ни Ивинскую, ни Шеве не тронули. Вероятно, план ареста был властями разработан еще не до конца. Или разработан, но ждали приезда нужных исполнителей.

Ивинскую как сыгравшую свою роль решено было вывести из игры, осрамив при этом и напрочь лишив сочувствия со стороны советских и западных сторонников. Что может лучше подойти для такой цели, чем провокация с деньгами – особенно контрабандными. Да еще не ею заработанными, а с гонорарами Пастернака! Пусть попадется на незаконном получении большой суммы, которую захочет потратить на свои удовольствия.

Все так и случилось.

Вскоре после смерти Бориса Леонидовича в Москве появились супруги Бенедетти.

«Они пришли на Потаповский, – пишет Ивинская, – и для объяснения с ними я вызвала из Переделкина знавшую французский Иру. Ехала она неохотно, будто предчувствуя беду.

Бенедетти передали мне письмо от Д'Анджело; он уверял меня, что посылает лишь половину денег, которые он должен был вернуть Пастернаку (полмиллиона советских рублей в старых деньгах). И злополучные туристы вынули из чемодана рюкзак с деньгами. Как я ни умоляла их забрать рюкзак с собой – они не могли себе уяснить, что человек может отказаться от собственных денег. – Вы не имеете права отказаться, – говорили они, – эти деньги вы должны израсходовать на достойный памятник Борису Пастернаку и на помощь тем людям, которым бы помог он сам; да и потом – это частный долг, и мы обещали Д'Анджело его обязательно доставить, что было для нас очень трудно.

И, откланявшись, супруги Бенедетти удалились. Я, Ира, Митя с ужасом смотрели на рюкзак...» (Ивинская, с. 359).

В примечании к этому эпизоду Ивинская пишет:

«После моего ареста к Мите явился приехавший по туристской путевке Д'Анджело. В руках его было две объемистых сумки. Не зная об их содержимом, Митя догадывался, что там опять могут быть деньги. Между тем, наш с Ирой арест скрывался от мира, так что в квартире даже посадили женщину, чей голос был похож на Ирин, а Митю предупредили о необходимости соблюдать тайну (пообещав, что при этом условии нас выпустят). Но Митя оказался на высоте: он сумел сообщить Д'Анджело о нашем аресте и выпроводить его с одной из сумок вон из квартиры. Когда вслед за этим сидевшие в засаде люди ворвались в комнату за оставленной сумкой – там оказались лишь приведшие их в ярость присланные Джульеттой нейлоновые юбки и помада. Позднее стало известно, что в унесенной сумке у Д'Анджело был остаток долга Пастернаку – вторые полмиллиона рублей... Подчеркиваю (это очень важно): во всех без исключения случаях деньги были советские; ни гроша в иностранной валюте мы и в глаза не видели» (там же, с. 359—360).

Интересно отметить, что Серджо Д'Анджело в своей книге ни словом не упоминает, что в этот приезд он собирался передавать деньги. Из его описания следует, что это был просто дружеский визит.

Кому из мемуаристов верить меньше?

Ивинскую взяли 16 августа. В своих воспоминаниях она показывает здравое понимание ситуации: