Отмытый роман Пастернака: «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ

Младший сын Пастернака Леонид отговорил мать посылать это письмо.

Как вспоминал старший сын Евгений, «угрозы выселения с дачи, болезни и быстро надвигающаяся старость толкали ее (Зинаиду Николаевну. – Ив. Т.) к тому, чтобы обратиться за помощью к Фельтринелли. Итальянский издатель живо отозвался на ее просьбу».

«Милан, 27 апреля 1965.

Милостивая сударыня,

Я получил Ваше письмо от 12 марта 65 и рад известиям от

Вас.

К сожалению, ответ на Ваши вопросы, который я прилагаю, написан по-итальянски, потому что мне трудно перевести на французский различные юридические термины, которые соответствуют разным вопросам, которые Вы мне задали. Надеюсь, что у Вас не будет трудностей это перевести на русский.

Прошу принять мои уверения в лучших чувствах.

Джанджакомо Фельтринелли» (Континент, № 108,

с. 273—274).

«К письму, – пишет Евгений Пастернак, – был приложен длинный список бумаг, требуемых адвокатами, которые должны были определить официально подтвержденное отсутствие на территории Советского Союза завещания, подписанного покойным, состав законной семьи на момент смерти, отсутствие побочных детей и других законных наследников и разные другие документы, заверенные как союзными, так и республиканскими должностными лицами, налоговые бумаги от всех наследников и всевозможные юридические справки о законах наследного авторского права» (там же, с. 274).

Собрать все это больной Зинаиде Николаевне было не под силу. Она положилась на судьбу.

Между тем, 9 ноября 1964 Лидия Чуковская записала в своем дневнике слова Анны Ахматовой:

«Все радиостанции мира кричат об освобождении Ивинской и Бродского. Для того ли я растила Иосифа, чтобы имя его стояло рядом с именем этой особы... Ладно, приеду в Италию, потом в Оксфорд – и объясню им who is who» (Чуковская, т. 3, с. 249—250).

Чуковская замечает:

«Боюсь, не удастся. Поэзия сильнее правды. Боюсь, Ивинская все равно войдет в историю как звезда любви, как муза великого поэта... Как Лара из „Живаго“. – Нет, не так, – ответила, подумав, Анна Андреевна. – Она войдет, как Авдотья Панаева, обокравшая первую жену Огарева. Так» (там же).

После того, как в 1965 Серджо Д'Анджело предъявил иск Фельтринелли о выплате ему половины пастернаковских гонораров, в Кремле стали беспокоиться за судьбу этих значительных сумм, и советские юристы из Инюрколлегии подключились к защите прежнего врага – Фельтринелли. Были предъявлены бумаги от наследников. Идея Д'Анджело «использовать долю этого состояния на учреждение литературной премии в честь Пастернака для молодых талантов, которые наилучшим образом будут представлять ценности свободы», рухнула. С его точки зрения, это намерение вынудило Фельтринелли вступить в договорные отношения с советскими адвокатами и, чтобы насолить Д'Анджело, согласиться в конце концов на выплату гонораров.