Отнять всё

Гектор внимательно смотрел на экран; стоявшая рядом Виктория казалась взволнованной. В зале раздался общий вздох восхищения. Ролик кончился, и все восторженно зааплодировали.

Филип чуть выждал и сказал:

– Я рад, что вам понравилось. А теперь мы с удовольствием ответим на вопросы. В зале есть микрофоны, так что, пожалуйста, спрашивайте.

Аиша тем временем приблизилась к Маркусу. Дотронулась до его руки и прошептала что-то на ухо. Его лицо мгновенно изменилось. Выражение стало такое, словно он – других сравнений не нахожу, – понял вдруг, что совершил страшное преступление. Он лишь на долю секунды взглянул на меня – я даже не успела перехватить его взгляд, а потом развернулся и пошел к выходу, энергично проталкиваясь сквозь толпу. Аиша поспешила следом. Меня тут же пронзила мысль, что с Билли стряслась беда. Где-то недалеко разговаривали люди, но их речь заглушал стук моего сердца. Потом повисла тишина, долгая и непонятная. И я услышала, как издалека меня зовет Филип:

– Кэти, это к тебе вопрос!

Я повернулась к нему. Он смотрел на меня как-то странно.

– Простите, не могли бы вы… повторите, пожалуйста.

Наконец вопросы кончились. Мне как-то удавалось отвечать. В основном говорил Филип. В зал вернулась Аиша и встала у помоста, там, где раньше был Маркус. В сильнейшем возбуждении она то и дело сжимала и разжимала пальцы и старалась не встречаться со мной взглядом, хотя я все время смотрела на нее. Во рту пересохло. Мысленно я перебирала несчастные случаи, которые происходят с маленькими детьми – удушье из-за неудачного срыгивания, смертельные ожоги, травмы…

Наконец Филип подвел итог:

– Желаю всем приятно провести время.

Я сразу встала и быстро пошла прямо к Аише. Филип что-то сказал мне вслед, а Аиша наконец посмотрела на меня.

– Что случилось?

– Только не здесь, Кэти, – умоляюще произнесла она. – Идем в другое место.

– Говори немедленно! Что произошло?

– Билли пропал. В приемную позвонила твоя няня, и охранник нашел меня.

– Не понимаю…

– Твоя няня зашла в детскую, а его нет.

Стены вдруг закружились, но Филип успел усадить меня на стул.

Хейя

Октябрь

Я проехала Оксфорд-стрит, объехала Гросвенор-сквер. Проезжая мимо отеля «Коннот», вспомнила лицо отца и как весело у него блестели глаза, когда он резал пирог. Возможно, мы больше не увидимся. Вот таким его и запомню – веселым и довольным.

Я свернула на Пикадилли и поехала к Трафальгарской площади. Ветер усиливался; в середине площади плясали обрывки бумаги, пластиковый мусор. Порыв ветра подхватил сломанный зонтик, раскрыл, швырнул в небо, словно черную ворону с истерзанными крыльями. Я повернула на Вестминстерский мост; на мосту встречный поток воздуха буквально ударил в корпус машины. Крепко вцепившись в руль, я с сожалением вспоминала свой низенький кабриолет.

Сила ветра меня встревожила. Штормового предупреждения не было, – я слушала шестичасовые новости. Я проехала станцию «Ватерлоо», потом «Слон и замок». Ветер закручивал песок и гравий в маленькие смерчи. Несколько камушков с зловещим стуком ударили в переднее стекло, и мое сердце чуть не остановилось.

Утром я полностью заправила бак. А теперь подумывала найти какой-нибудь гараж и переждать бурю. Но все же решила ехать. Нужно как можно быстрее добраться до Дила.

* * *

Мы с Маркусом тоже однажды попали в шторм – в то лето в Аланде, лето нашей большой ссоры. Он подружился со шведской парой; у них была небольшая парусная лодка. И мы вчетвером отправились в море – походить под парусом и понырять. С утра стояла отличная погода, и мы заплыли далеко. К полудню небо затянуло, море стало беспокойным. Мы собирались плыть до Соттунги,[9] расположенной с другой стороны острова. Пошел дождь, волны достигали уже десяти футов, – для нашей лодки это, впрочем, было нестрашно. Потом сломалась помпа. Хозяева спустились и стали вычерпывать воду. Нас оставили у штурвала. Ветер усилился, и волны достигали уже пятнадцати фунтов. Мы скакали с гребня на гребень. В разрыве туч вдруг появилась почти полная луна, и Маркус прокричал, что во всем именно она и виновата. Он был таким бодрым, таким оживленным…

Хозяин лодки сказал, что ночью придется стоять на вахте. Я пошла вниз и попыталась хоть ненадолго уснуть, а Маркус остался у руля с Агнетой – женой приятеля.

* * *

Ветер уже превратился в ураган. Все мои силы уходили на то, чтобы удерживать машину на трассе. Передо мной двигался огромный грузовик. Водитель едва справлялся с управлением. Под порывами ветра автомобиль то и дело вилял. Я перестроилась и ушла вперед.

Вскоре у меня разболелись руки, кисти затекли. Пальцев я почти не чувствовала. Не съехать ли на обочину, не переждать ли немного? Страшно хотелось лечь на сиденье и дать отдых рукам. Буря и не думала стихать. Если съехать с дороги, на машину может упасть сломанная ветка, а то и ствол. Деревья по обеим сторонам бешено плясали. С заднего сиденья не было ни звука – Билли спал, несмотря на свист и удары ветра.