Отныне и навсегда

– Если твой пирог тоже из этого измерения, я согласен в нем жить. Какие планы на сегодня?

– Расписание плотное. Надо помочь отцу собрать пряные травы – в награду кое-что перепадет и мне, – по пути домой забежать в супермаркет, немного поработать с бумагами, управиться по хозяйству и так далее. А у тебя?

– Меня тоже ждет кое-какая бумажная работа и дела в мастерской, хотя я гораздо охотнее провел бы сегодняшний день с тобой.

– Можем встретиться завтра за обедом. Мы собираемся перекусить в «Весте», а потом отправимся на улицу выпрашивать сладости.

– Считайте, я с вами. Могу подхватить вас на машине.

Дожевывая омлет, Клэр покачала головой.

– После того как я заберу мальчиков из школы и переодену дома в костюмы, мы поедем к моим родителям – они уже приготовили гостинцы для игры в «сладость или гадость». Там же мы пообщаемся с родителями Клинта по скайпу, пусть поглядят на внуков в карнавальных костюмах. Надеюсь, часам к пяти мы доберемся до «Весты» и я смогу запихать в детей хоть немного нормальной еды.

– Хорошо, встретимся там.

Бекетту не хотелось отпускать Клэр, однако он понимал, что не вправе посягать на время, которое она планировала провести с родителями. Кроме того, он пообещал Оуэну, что постарается приехать в мастерскую к полудню.

Бекетт продолжал думать о Клэр и после ее ухода, и всю дорогу за рулем.

* * *

Все трое сыновей в один голос изложили ей безоблачную версию ночевки у бабушки с дедушкой, после чего помчались во двор резвиться со щенками. И откуда в них столько энергии? – подумала Клэр.

– Как они себя вели? – поинтересовалась она у матери.

– Хорошо. – В ответ на удивленный взгляд дочери Рози Мерфи только пожала плечами. – Дедушки и бабушки иначе оценивают хорошее поведение, нежели отцы и матери. Так уж полагается. Щенки – просто прелесть, сколько радости они доставляют детям! Бекетт – большой умница.

– Согласна.

– Как прошло свидание?

– Восхитительно. Жаркое – это всегда беспроигрышный вариант. А утром он подал мне завтрак в постель.

– По-моему, за такого мужчину стоит держаться. – Поймав еще один вопросительный взгляд, Рози произнесла: – Только не говори, что ты об этом не думала.

– Мы встречаемся недавно, с лета, и я не хотела бы… Мамочка, если бы ты знала, как я люблю его!

– Дорогая, – Рози обняла дочь, покачала, прижав к груди, – это ведь замечательно.

– Да, да. Мне хорошо. Я счастлива. Мы счастливы, но это не означает, что… В общем, я не строю долгосрочных планов. Для меня внове просто наслаждаться каждым днем, не задумываясь… об остальном. Мне нравится быть с Бекеттом, дети от него без ума, и он тоже их любит. Я вполне счастлива, так зачем что-то планировать?

– Эй, – отец просунул голову в дверь, – ты будешь мне помогать или нет?

– Иду, иду, – отозвалась Клэр.

– Наш фермер вырастил столько помидоров и базилика, что нам хватило бы на три года. Поедешь домой нагруженная, – предупредила мать.

– Тогда, пожалуй, потороплюсь, – улыбнулась Клэр.

– Я сейчас тоже приду, – пообещала Рози, но, прежде чем выйти, задержалась у окна, наблюдая, как внуки носятся по двору в компании двух рыжих щенков, а муж вручает дочери перчатки и садовые ножницы.

Видно, что Клэр счастлива. И влюблена – это тоже сразу заметно. Рози хорошо знает свою девочку – достаточно хорошо, чтобы понимать: Клэр всегда и во всем нужны четкие планы, иначе она просто не может, даже если в том не признается.

* * *

В понедельник Бекетт вознес хвалу Господу за то, что ему не нужно опять перетаскивать тяжести. По сравнению с этим красить и пилить – не работа, а отдых. К тому времени, как он управился, часы показывали пять.

– Останетесь на «сладость или гадость»? – спросил он братьев.

– Я – да, – ответил Оуэн. – Хоуп организует раздачу сладостей перед гостиницей.

– Мы же еще не открылись, – брюзгливо произнес Райдер.

Оуэн бросил на старшего брата короткий взгляд.

– Будут карамельки и шоколадные батончики.

– Шоколадные батончики? – Райдер питал к ним слабость. – Что ж, останусь, погляжу, как пойдет. Что это ты делаешь? – недовольным тоном обратился он к Бекетту.

– Наряжаюсь, – пояснил тот, завязывая на шее тесемки ярко-красного плаща. Бекетт надел защитные очки, рукавицы и протянул Оуэну изоленту. – Будь добр, наклей мне большую букву «икс», вот тут, посередине.

– Ну и кто ты, черт тебя дери? – поинтересовался Райдер.

Бекетт опустил голову, придирчиво осмотрел результат стараний Оуэна.

– Неуловимый Плотник. Я стремительней циркулярной пилы, мощней перфоратора. Борюсь против лжи, несправедливости и чиню водопровод.

– Хрень какая-то.

– Вот увидишь, дети будут другого мнения. И готов спорить, мне дадут куда больше конфет, чем тебе, – усмехнулся Бекетт и вышел.

– Разве что из жалости, – бросил Райдер ему в спину.

– Между прочим, неплохой костюмчик всего за минуту, – прокомментировал Оуэн.

– Согласен, только не собираюсь говорить этого Бекетту.