Отныне и навсегда

Когда Хью направился к выходу, Аллина открыла ему дверь. Она поставила на огонь чайник, чтобы заварить чай. Она уже знала, что нравится Конэлу — чудовищно крепкий чай без сахара или сливок, которые могли бы смягчить этот жуткий напиток.

Пока закипала вода, Аллина достала из шкафа небольшой горшок. Конэл говорил, что в это время года здесь созревает много ягод. Если ей удастся что-либо найти, у них будет прекрасный завтрак.

Она вновь вышла из дома, прошла мимо грядки и огромного куста, покрытого множеством пурпурных цветков конической формы с необычайным запахом. Аллина подумала, что хорошо было бы высушить эти цветы и поставить их в большую медную вазу.

Туман стелился по земле и покрывал ее щиколотки. Ей казалось, что она вброд переходит мелкую речушку. Было тихо. Легкий ветер нежно шевелил волосы девушки, когда она взбиралась вверх по пологому склону за домом. Где-то вдали слышался низкий глухой лай Хью, а чуть ближе — звонкие птичьи трели. И все это покрывал мощный шум моря.

Подчиняясь минутному порыву, Аллина сняла туфли и побежала босиком по прохладной влажной траве.

Вниз по склону холма, теперь снова вверх… Этот склон был более крутым; туман сгущался вокруг, словно слои полупрозрачной ткани. Аллина обернулась и увидела, что дом превратился в смутный силуэт. Она испуганно остановилась, задрожала и чуть было не повернула назад. Вдруг совсем рядом, чуть выше, вновь залаяла собака.

Аллина позвала ее, повернула туда, откуда раздавался лай, и стала карабкаться вверх по склону. Наконец она оказалась на верху холма. Здесь росло несколько деревьев, которые качались от ветра, и кусты ежевики, а на них ягоды, которые она искала.

Довольная своей находкой, Аллина поставила на землю туфли и стала рвать ягоды… и есть их. Она взбиралась все выше — туда, где росла самая спелая ежевика. «Я нажарю блинов, — подумала Аллина, — и добавлю ягоды в тесто».

Ее горшок был почти полон, но она хотела добраться до куста, на котором были особенно крупные и спелые ягоды.

— Самые соблазнительные плоды всегда растут так высоко, что до них не дотянуться.

Аллина задержала дыхание и чуть не опрокинула горшок с ежевикой, увидев женщину, стоявшую на неровной тропинке по другую сторону куста.

Ее волосы были темными и свисали ниже пояса. У нее были зеленые глаза — словно океан на рассвете. Женщина улыбалась, положив руку на голову Хью, который спокойно сидел у ее ног.

— Я не знала, что здесь есть кто-то еще, кроме меня… — «Что здесь вообще может оказаться кто-то еще», — подумала Аллина. — Я… — Аллина тревожно оглянулась и не смогла разглядеть дом. — Я зашла дальше, чем нужно.

— Сегодня хорошее утро для прогулки и сбора ягод. Из тех ягод, которые ты собрала, получится неплохое варенье.

— Я собрала слишком много. Я увлеклась… Лицо женщины смягчилось:

— Конечно, много ягод не соберешь, особенно если при этом их ешь. Не волнуйся, — сказала она спокойно, — он все еще спит. Пока он спит, в его душе царит покой.

Из груди Аллины вырвался долгий вздох.

— Кто вы?

— Я то, что ты хочешь увидеть. Старуха в лавочке, паренек в лодке…

— О Боже! — ноги Аллины подкосились, и она села на камень.

— Не беспокойся. Это не причинит никакого вреда — ни тебе, ни ему. Он — это часть меня.

— Вы его прабабушка! Он сказал… о вас говорят…

Улыбка женщины стала шире:

— И впрямь говорят.

Стараясь сохранить самообладание, Аллина сунула руку под свитер и достала амулет:

— Это принадлежит вам.

— Это принадлежит тому, кому оно принадлежит… пока не перейдет к другому.

— Конэл сказал, что бросил его в море.

— У мальчика тяжелый характер, — ее смех был легким и густым, словно взбитые сливки над виски. — Я горжусь им. Он мог бы забросить его даже на луну, но амулет все равно попадет к тому, кому он принадлежит, когда придет время. Сейчас твое время.

— Он не хочет любить меня.

— Ох, девочка моя, — женщина подошла и коснулась щеки Аллины; ее прикосновение было легким, как прикосновение крыльев мотылька. — Любовь не подвластна желаниям. Она просто существует. И ты об этом уже знаешь. У тебя терпеливое сердце.

— Иногда терпение является просто трусостью.

— Мудрые слова, — женщина кивнула, очевидно удовлетворенная ответом Аллины, — и справедливые. Но ты уже понимаешь его и начинаешь понимать себя, что всегда намного труднее. Для столь короткого времени это немалый успех. И ты любишь его.

— Да, я люблю его. Но он не примет любовь, навеянную чарами.

— Этой ночью, когда самый длинный день встретится с самой короткой ночью, когда звезда вспыхнет светом и силой, выбор, который сделаете вы — ты и он, — окажется таким, каким он и должен быть всегда.

Затем женщина взяла лицо Аллины в свои ладони и поцеловала ее в обе щеки.

— Твое сердце будет знать ответ, — сказала она и ускользнула в туман, словно призрак.

— Но как? — Аллина закрыла глаза. — Вы дали нам мало времени!

Когда Хью своей мордой уткнулся ей в ноги, она наклонилась и зарылась лицом в шерсть на его загривке.