Отныне и вовек

Пригнувшись, Тербер пробежал назад к трубе и открыл огонь по тройке истребителей.

— А ну, вы, давайте сюда патроны! — гаркнул он прятавшимся в люке подносчикам.

— Милт! — крикнул Вождь Чоут… — Милт Тербер! Тебя снизу спрашивают.

— Ты меня не нашел! — заорал Тербер. — Меня нигде нет!

Вождь кивнул и, свесившись через парапет, доложил:

— Я его не нашел, сэр. Его нигде не видно. — Внимательно выслушав то, что ему прокричали снизу он повернулся к Терберу: — Лейтенант Росс просил тебе передать, что через час выезжаем.

— Ты меня не нашел! — крикнул в ответ Тербер.

— Летят! — завопил Гренелли.

Никуда они через час не выехали. Воздушный налет продолжался еще почти два часа. Выехали они лишь днем, лишь через три с половиной часа после окончания налета. Потому что из всего полка к выезду была готова одна седьмая рота.

Тербер под разными предлогами не уходил с крыши до конца налета. Как потом выяснилось, лейтенант Росс остался на складе и помогал заряжать пулеметные ленты. Их полк сбил еще один самолет наверняка, а два других были под вопросом, потому что их могли подбить ребята из 27-го и, когда самолеты летели над двором, они были уже на последнем издыхании. Старк сам, лично, вместе с двумя солдатами кухонного наряда один раз поднял на крышу кофе, а позже доставил еще кофе и партию сэндвичей. В благодарность Пит Карелсен дал ему пострелять из пулемета.

Когда все кончилось и воцарилась мертвая, непробиваемая, как броня, тишина, они выкурили на крыше по последней сигарете, а потом чумазые, с воспаленными, красными глазами, усталые, счастливые и опустошенные неохотно спустились вниз в поджидавшую их там новую кутерьму и принялись складывать снаряжение. Ни одного даже не царапнуло. Но казалось, в ушах навсегда останется эта мертвая, звенящая тишина. Ее не пробивала даже сумасшедшая какофония звуков, сопровождавшая подготовку полка к выезду.

Вместо того чтобы складывать свою скатку, Тербер отправился прямо в канцелярию. Все три с половиной часа, пока они наконец не выехали на побережье, он был в канцелярии неотлучно и упаковывал документы. Лейтенант Росс, гордый тем, что его рота собралась раньше всех, забыл недавний гнев и пришел ему помогать. Розенбери тоже помогал. Времени на укладку канцелярского имущества Терберу хватило с избытком. Зато он не успел ни сложить свое снаряжение, ни переодеться в полевую форму. Может, и успел бы, если бы не забыл.

В результате первые пять дней на заливе Ханаума, прежде чем удалось съездить в Скофилд за вещами, Тербер спал без простыней и одеяла в фургончике, реквизированном армией у торговца воздушной кукурузой, и был бы счастлив напялить на себя даже шерстяную офицерскую рубашку. Он и сам не понимал, как это он забыл собраться.

Одна за другой колонны грузовиков выстроились в два ряда перед казармами и приготовились ждать. Один за другим взводы выходили в ротные дворы, солдаты садились на вещевые мешки и, опершись на винтовки, глядели на ждущие их грузовики. Полку надлежало выезжать всем составом одновременно.

Каждая рота ехала на свои, отдельные позиции На побережье каждая рота превращалась в обособленное, самостоятельное подразделение. Но ни одна готовая к отправке рота не имела права выехать, пока не будут готовы другие роты. Полку надлежало выезжать всем составом одновременно.

Куда ни глянь — грузовики. Куда ни глянь — солдаты, сидящие на вещмешках. Съехалось столько грузовиков, что между ними было не протиснуться даже джипу подполковника. В ротные дворы набилось столько солдат, что между ними было не протолкнуться даже адъютантам подполковника и вестовым. Люди остервенело матерились и потели. Полку надлежало выезжать всем составом одновременно.

И Тербер, укладывая в канцелярии папки и бумаги, с довольным видом посмеивался. Пока Росс ходил за чем-то на склад, в дверь канцелярии заглянул Мейлон Старк.

— Кухня погрузилась и готова к выезду.

— Прекрасно, — не глядя на него, отозвался Тербер.

— Знаешь, а ты молодец, — нехотя сказал Старк сдавленным голосом. — Здорово ты все это провернул. В других ротах кухни соберутся только часа через два. А кое-где, наверно, даже дольше застрянут и будут потом догонять.

— Ты и сам отлично поработал, — по-прежнему не глядя на него, заметил Тербер.

— Я тут ни при чем, — сказал Старк. — Это все ты. Я просто хочу, чтобы ты знал: я лично считаю, ты — молодчина.

— Ладно, — все так же не поднимая глаз, кивнул Тербер. — Спасибо. — И продолжал работать.