Отобрать для (у) князя, или Невеста из другого места (СИ)

Я хмыкнула. Дальше был рассказ о том, как я победу одержала, отвергнутое предложение рассказать обо всем его светлости. Призрачная моя уверена была, что не поверит мне князь, за сумасшедшую примет, что тоньше действовать надо. Нашли способ тоньше действовать. Бабуля, думая, что посвящает меня в тайну, сообщила, что в селении лесорубов девочку прокляли, но об этом я от Михея еще слышала. Однако, она смогла меня удивить, поведав, что это дело рук того самого, кого бабуля ищет. Оказывается, в лесу она это выяснила, куда потащила меня среди ночи. Именно там ведь малышку нашли. Тут еще новость: вроде как девочка местная — не единственная жертва. И вот теперь, по убеждению старой, мне следовало как-то в помощницы по этому делу к князю напроситься. Оставался вопрос — как?

Всю ночь думали и не придумали ничего умнее, как очаровывать его светлость, чтоб он мне отказать не мог. Уверена была мертвячка, что лично я способно заставить сердце его светлости дрогнуть, в чем я очень сильно сомневалась. А если не выйдет очаровать (да и если выйдет, то в нагрузку), на иномирность мою ссылаться, на способности попаданские. Ну чем бабуля-призрак, которую вижу только я и которая чует черную магию, не способность?

До отправки в город артефактов невзначай попасться на глаза его светлости не вышло. На корабль я неслась сломя голову, потому как поутру, перед самым выходом, моя призрачная соратница вспомнила, что мы так и не посадили семечко, выданное всем невестам еще в первый день отбора. Пришлось срочно его разыскивать. А это было не просто! Последний раз я семечко видела в мешочке вместе с замагиченной земелькой, который за корсаж платья засунула. Того самого, что в муке извозила и порвала в довесок. Платьишко, помннлось мне, оставалось в спальне, когда я переоделась в наряд, подаренный Сеяреей. Пришлось искать девушку, чтобы выяснить, куда нарядец-то подевался.

Я бегала по дому с выпученными глазами, разыскивая Сеярею. Во дворе ее не оказалось, в гостиной тоже, а в кухню дверь была приотворена и оттуда доносились голоса Полии и Нарита.

— Может быть, мы зря за Нину проголосовали? — спросила женщина тревожно.

— Отчего же зря? Она же тебе понравилась. Да и мне. Хорошая, работящая, без гонора, не тщеславная вроде, и до золота неохочая, — ответил Нарит.

— Так-то так, да только за нее ведь столько народу проголосовало… — вздохнула его супруга.

— Еще бы! Все, кто булки у нее купил! Больно уж хотят хвалиться потом, что для них княгиня пекла! — рассмеялся дракон в ответ. — И что?

— Так выиграет ведь конкурс! Фавориткой отбора станет! — задохнулась Полия.

— Ах, вот ты к чему! Про легенду вспомнила, — серьезно произнес мужчина.

— Да, они же по озеру поплывут… А если сказка — и не сказка совсем… Погибнет ведь девочка! — в голосе Полии послышались слезы.

— Прекрати! Не случится ничего! — буркнул ее супруг. — С ней, в конце концов, князья будут. Если что, защитят…

— Ага, других-то в свое время не защитили… — всхлипнула женщина. — А если бы не она, наша Сеярюша никогда бы счастье свое не обрела, не решился бы жених свататься к нашей девочке. Может сказать ей, чтоб не плыла, а?

— Не смей! — отрезал Нарит. — У нее своя судьба, и перекраивать ее не нам!

В кухню входить я не стала, впечатление от услышанного получилось двоякое. И радостно, что снова победить, по-видимому, получилось, и печально, что опять опасность какая-то мистическая надо мной… и гибель мне пророчат, а защищать не собираются.

Платье нашлось само, лежало вместе с другими постиранными вещами, а мешочек был завернут в него, никто не тронул. Заглянула я туда, семечко на месте, еще и набухло, в земельке влажненькой лежа.

Когда поднималась на борт, думала, что буду сидеть, ухо востро держать, мало ли какие черти из глади озерной полезут. А тут вдобавок результаты объявили. Оказалось, что стало на три претендентки меньше. Теперь в отборе участвовало только восемь девушек. Услышав об этом я сразу невольно вспомнила считалочку: «Десять негритят пошли купаться в море. Десять негритят резвились на просторе. Один из них утоп, ему купили гроб…» Тоскливо взглянула на водную гладь озера и решила, что на палубу ни ногой!

Распорядитель Ранир торжественно объявил, что каждый голос жителя поселения лесорубов оценивался в одну монету, а затем также торжественно выдал каждой из оставшихся претенденток кошель. Мой был набит так, что чуть не лопался. Другие девушки подобным похвастаться не могли и глядели на меня голодными волками.