Отойди от моей лошади. Рассказы

Скоро я набил грибами целый чемодан, а они всё попадались и попадались. Тогда я высыпал из чемодана все грибы, вынул наволочки, а грибы положил обратно - получилось ещё много свободного места в чемодане. Но скоро я набил чемодан до отказа. Что делать?! И тогда я решил собирать грибы в наволочку. В наволочку? А где она? Где все наволочки? Я стал их искать. Я их долго искал, долго. И вдруг ка-ак заревел не своим голосом и помчался сломя голову в неизвестном направлении, потому что понял: наволочки я потерял и найти не могу, а время идёт, и мама волнуется, и ещё - дорогу-то я на главную аллею не знаю.

Сколько времени я её искал и как нашёл, я и сам не помню. Я вылетел из ворот парка и остановился на переходе через улицу, чтобы помочь какой-нибудь старушке, и страшно нервничал. Вдруг кто-то схватил меня за руку, я оглянулся - старушка.

- Быстрее! - крикнула она. - Куда ты запропастился?! - и потащила меня через дорогу.

- Кто вы такая?! - крикнул я сам.

Она наклонилась ко мне, сняла очки, потом снова их надела…

- Не тот, - сказала она. - Не тот мальчик. А где мой? Иди! - и она легонько подтолкнула меня в затылок.

Я помчался к нашему дому. Мама стояла бледная возле нашей парадной.

- Пошли, мама, - сказал я и всхлипнул.

Дома я открыл чемодан, показал грибы и всё рассказал ей.

- Это подберёзовики, съедобные грибы, - сказала она. - Наволочки нужно будет купить, а тебя никуда не пускать.

До самого вечера она не разговаривала со мной. Вечером приехал папа. На дне его большой корзины перекатывалось несколько грибков.

- Маслята, - сказал он. - Мы слишком далеко заехали на нашей заводской машине.

- Твой сын набрал чемодан подберёзовиков в нашем парке, - сказала мама.

Папа пощёлкал себя по носу и сказал:

- В жизни ещё много чего неясно. Это хорошо!

- Это прекрасно, - сказала мама. - Идите мойтесь, грибы готовы.

На самокате вдоль нашего дома

Я поеду после уроков на самокате вдоль нашего дома от угла и до угла.

Я повидаю разных людей и поговорю с ними обо всём на свете.

- Здравствуйте, тётя Нюша, дворник, - скажу я. - Как поживаете? Не надо ли чего сделать?

- Поживаем неплохо, - скажет тётя Нюша. - Сделать кое-чего надо. Рано утром поэт с шестого этажа выкинул из окна много листочков со стихами, и мне до сих пор никак не убрать.

И мы вместе уберём эти листочки.

- Здравствуй, Леночка, - скажу я двухлетней Леночке из тридцатой квартиры. - Как поживаешь?

- Хорошо, - скажет Леночка.

- А как тебя зовут? - спрошу я.

- Неня, - скажет она.

- Молодец, - скажу я. - Живи на здоровье, - и добавлю её бабушке: Отлично растёт ребёнок.

Я поеду дальше и встречу милиционера.

- Эй, милиционер! - скажу я. - Я не нарушаю правила, ступай себе мимо. Желаю тебе всего хорошего.

И поеду дальше.

- Привет, Коля, - скажу я Коле-строителю. - Как дела? Как идёт строительство?

- Забежал перекусить в перерыв, - скажет Коля. - А строительство идёт как надо. Завтра кончаем.

И я поеду дальше.

- Здоро?во, ребята! - скажу я. - Когда футболисты из двадцатого дома будут плакать, поражённые нами?

- В понедельник! - скажут ребята.

- Здоро?во, девочки! - скажу я.

- Здравствуй, - скажут девочки и пригласят меня поиграть в «классы».

Но я поеду дальше.

Я побеседую с управхозом и со штангистом Васей.

Я переброшусь словом с профессором из четвёртой квартиры и узнаю, как дела у девушки Нины, бухгалтера.

Я потолкую ещё с разными людьми и, когда доеду до второго угла, встречу маму.

Солнце уже будет низко, мама будет идти с работы, и будет уже полседьмого вечера.

Наш новый дом такой большой, что от угла до угла раньше и не доедешь.

Коровий доктор

Ни за что вам не угадать, какие звери жили у нас с братом Павкой в комнате. Думаете, кошки там или щенки? Хо-хо! Два ежа, вот кто у нас жили, два ежа, черепаха Лиза, три белки и попугай. Я уж не говорю о разных рыбах, птицах и белых мышах. Этих было полно. Постоянно в нашей комнате что-нибудь пело, шуршало, пищало и щёлкало. Все говорили, что к нам войти нельзя, но мы с братом Павкой были счастливы. Своих зверей мы кормили и лечили.

- Ты кем будешь, когда совсем вырастешь? - спрашивали мальчишки во дворе.

- Трактористом.

- Ого! Здо?рово! А ты?

- Как и папка, на завод пойду, слесарем.

- Тоже не худо. Без слесарей какая жизнь. А ты?

- Бухгалтером.

- Кем, кем? Бухгалтером?!

- Да нет. Я пошутил. Корабли буду строить.

- Молодец, если не врёшь. Строй лучше прежних.

- А я буду учителем физики и рисования.

И только у меня мальчишки ничего не спрашивали. «Этот будет коровьим доктором, - говорили они небрежно. - Коровий доктор «номер два». Лечит своих мышей и овец».

- Врёте вы всё, нет у меня овец, - говорил я.

- А какое это имеет значение? - говорили мальчишки.

Они много ещё говорили разной ерунды, но в одном они были правы: и я, и мой старший брат Павка - я был «номер два», потому что он был «номер один» - собирались стать ветеринарами, то есть вырасти и стать докторами у животных. Не разводить их, не охотиться - а лечить.

- Учителем физики и рисования нельзя стать одновременно, - как-то сказал я Генке, - а мы с Павкой вырастем и станем ветеринарами.